— Послушайте, — воскликнул вдруг Стюарт, — а вам не кажется, что он обо всем узнал?

Гай сразу насторожился.

— Ты думаешь, поэтому доктор и хочет видеть всех нас? — упавшим голосом сказал он. — Но как он мог узнать? Об этом знал только Тим, а он никогда нас бы не предал.

Щеки Джейн слегка порозовели, и она опустила глаза. Часть вины лежала и на ней, ведь она-то точно знала, что происходит!

Николас стоял у своего рабочего стола, смотря вниз на склоненную головку Полин — девушка что-то быстро писала в тетради. Когда Гай, Стюарт и Джейн вошли, она с любопытством посмотрела на них и спросила Николаса, надо ли ей уйти.

— Нет, — коротко ответил он. — То, что я собираюсь сказать, касается вас четверых.

— Четверых, доктор Воллас?

По ее удивленному взгляду Джейн поняла, что Полин не имеет ни малейшего представления, о чем пойдет речь. Переведя взор на Николаса, Джейн даже вздрогнула: его пронзительные черные глаза смотрели на нее в упор, проникая, казалось, в самые сокровенные уголки ее сознания. Она быстро отвела взгляд.

Доктор Воллас предложил всем сесть и, не теряя времени, сообщил, что ему стало известно, каким образом все они попали на раскопки.

— Мисс Брайнт, — продолжил он, обращаясь почему-то только к Джейн, — чем был вызван этот преднамеренный обман?

Девушка смотрела на него, не веря своим глазам: в его взгляде не было ни гнева, ни раздражения. Как странно! Казалось, доктор испытывал что-то близкое к облегчению… Облегчение? Джейн быстро взглянула на Полин: та нервно сжимала и разжимала кулачки. Облегчение…

— Прежде всего, сэр, — встрял Гай, — мне бы хотелось узнать, кто сообщил вам это.

Брови доктора высокомерно взлетели вверх, и Гай смущенно заерзал на стуле.

— Вас это не касается, мистер Брайнт, — сухо бросил он и снова посмотрел на Джейн.

— Мне нечего сказать в наше оправдание, доктор Воллас, — признала она. — Просто мы узнали, что вы берете только женатых, и решили выдать себя за семейные пары…

Девушка слегка побледнела. Она чувствовала себя почти физически плохо — это выражение облегчения на его лице не давало ей покоя. Что оно могло означать? Что Полин все-таки добилась взаимности? Да, видимо, это так…

— И что, никаких сомнений, угрызений совести? — холодно поинтересовался он.

— Было не так-то просто решиться на это, но нам страшно хотелось попасть на раскопки. Видите ли, мы с братом давно мечтали об этом, даже скопили достаточно денег, чтобы взять годовой отпуск за свой счет. — Она с трудом проглотила подкатывающий к горлу комок. — Это… это был всплеск энтузиазма, доктор Воллас, хотя, разумеется, вы вряд ли сочтете подобную причину достаточной.

— Всплеск энтузиазма? Ну-ну… — Он перевел взгляд на Полин. — Вы ведь работаете не в школе, верно? Как же вам удалось взять годовой отпуск?

— Я просто уволилась, — дрожащим голосом ответила она. — В противном случае остальные не смогли бы поехать.

Сердце Джейн сжалось от жалости к Тиму: все надежды юноши пошли прахом. Но почему Полин так разнервничалась? Неужели ей еще не понятно, что уж ее-то Николас точно не отправит домой? И следующий вопрос доктора, повергший в изумление Гая и Стюарта, вовсе не удивил Джейн.

— Так значит, вы можете остаться и продолжать помогать мне?

— Ост-таться?.. — В глазах Полин блеснули слезы радости. — О, доктор Воллас, вы хотите сказать, что не отправите меня домой?

— Я не отправлю домой никого из вас.