Гудела спина, плечи, поясница, я на ходу пыталась размять тело рукой, чесала укусы на шее, отгоняла мошкару. Мы шли десять минут, двадцать, час, стараясь ориентироваться по солнцу и идти по прямой. Лес было видно на сотни метров вперед, где-то вдали рыжие сосны сливались воедино, превращаясь в сплошную коричневую стену. Ни намека на дорогу или тропинку.

Один раз нам показалось, что мы увидели сидящего человека, мы начали ему кричать и побежали навстречу, но это оказался всего лишь гигантский валун, заросший мхом.

— Смотри, — показала рукой Лика, — там.

Между соснами метрах в двадцати от нас виднелось что-то темное. Лика пошла туда, я осталась стоять на месте. В рот будто насыпали песка, хотелось воды, кофе, чая, поспать, но больше всего хотелось сидеть в машине, наблюдая, как за окном проносится темный карельский лес. Разболелась и начала опухать правая ладонь, которую я поранила сучком от ветки накануне. На расчесанную до крови шею слеталась мошкара. «А вот если бы появился волшебник и предложил выйти из леса в обмен на мою правую ладонь?» — подумала я.

По ощущениям, был уже полдень. Солнце висело высоко над головой, по небу медленно плыли облака. Сосны, сосны, валуны. Ни дороги, ни тропинки, ни воды. Одно радовало: ни медведя, ни волка, ни кабана. Мошкара только чертова.

Лика замахала рукой, я пошла к ней. Небольшой квадрат между соснами был очищен от мха и камней, в центре кострище — рассыпанные угли и две воткнутые рогатки по бокам. Сбоку валялся пакет с мусором, Лика разворошила его палкой — пара консервных банок, картофельные высохшие очистки и смятая пустая пластиковая бутылка. Я нашла осколок стеклянной бутылки, положила в карман. Подняла с земли консервную банку, покрытую пеплом, — она кишела муравьями — бросила.

— Как-то эти люди сюда пришли. Недавно, в банке тушенка еще осталась, муравьи не доели. Где-то рядом должна быть дорога.

Мы прошли метров триста. Вернулись к кострищу и пошли в другую сторону. Вышли на крошечную полянку. Остановились отдохнуть. Лика собрала горсть черники, устроилась на поваленном дереве и стала есть. Я пыталась разжечь огонь, направляя солнечные лучи через осколок бутылки на небольшую кучку из сухой травы и мха.

— Знаешь, — сказала я, — некоторые люди платят большие деньги за курсы выживания в лесу. Я читала в журнале про одну женщину в Америке, которая живет в лесу в шалаше, ест только то, что нашла или поймала, носит одежду из шкур, вернулась к истокам, типа, в каменный век. Она проводит курсы выживания для всех желающих. Приезжаешь к ней, платишь немаленькие, кстати, деньги и тоже живешь в шалаше, охотишься, ешь то, что сам добыл.

Чертова кучка травы не хотела загораться, я вертела стекло, пытаясь сфокусировать луч.

— Ты это к чему?

— Я к тому, что у нас то же самое, но бесплатно. Сэкономил — считай, заработал, как говорит один мой знакомый.

Лика засмеялась.

— А ты читала, как они там ориентируются в лесу? Может, мы можем что-нибудь применить? Например, может, они знают, как найти выход из леса без карты и компаса?

— Я помню только про этот способ разжечь огонь с помощью стекла.

— В каменном веке, по мнению этой тетки, было стекло? Осталось после того, как древние люди сбили ракетой «земля — воздух» инопланетный корабль?

— Вот и я об этом подумала, поэтому про стекло и запомнила. Больше ничего не запомнила. А, еще копья они там делали, из камней, палок и лиан. Черт, ничего не получается, не работает эта хрень. Выйдем из леса — запишемся на курсы выживания, пусть научат.