— Да слышал кое-что. Говорил мне тут один. Пастух из госхоза, очень старый. Есть, говорит, подземелья, ведут до старого рудника, когда-то давным-давно там держали узников, кто-то даже жену замуровал.

— А зачем? — полюбопытствовал Каролек.

— Точно неизвестно. Есть две версии. По одной, жена была страшна как смертный грех и больная, а этот хотел от нее избавиться, а по другой — все наоборот. Молодая и красивая, на него плевать хотела, а на поклонников клевала.

— Грубиян, — буркнула Барбара. — По любой версии.

— Грубиян не грубиян, а мысль хорошая, — сказал Януш. — Кто это придумал?

— Не знаю, — ответил Лесь. — Не я и не пастух из госхоза. Так, поговаривают.

— Откуда пастух-то свалился? — спросил Каролек.

— А он меня развлекал, пока я декорации делал. Симпатяга.

На коротком совещании согласно, даже с восторгом, решили обследовать все, что удастся, под подвалами. Зрелое размышление показало: только на редкость подлинные, мрачные и некомфортные подземелья могут привлечь капризных, избалованных и не в меру требовательных валютных туристов. Экскурсия в подземелья, где на каждом шагу можно сломать ногу, заблудиться или получить по голове обломком с осыпающегося потолка — это, вне всяких сомнений, острое ощущение для пресыщенных, свихнутых от благосостояния капиталистов.

— А помимо всего прочего, у них там ерунда, а не подземелья… — презрительно заявил Лесь. — Спустятся в погреб — ну малость влажные стены, ну что-нибудь капает, тоже мне… Даже заблудиться негде, везде свет, не говорю уж об уборных… А вот у нас!..

— Еще не знаем, что у нас.

— Ну так узнаем!

— Найти бы только вход, — вздохнул с надеждой Каролек. — Дальше все пойдет само собой…

Длительные, настойчивые и значительно более тщательные, чем того требовало обычное обследование, поиски в погребах растянулись надолго. Зав мастерской полагал, что группа уже давно должна закончить работы на месте и вернуться в бюро. Но понапрасну он слал тревожные письма и телеграммы, понапрасну грозил не высылать больше зарплату. В ответ дождался Бьёрна, объяснения которого усилили его беспокойство.

Бьёрн лучился восхищением и рассказывал бесподобные вещи. В его сообщениях таинственные, мрачные покои и бои с быками перемешались со скелетами красавиц и каким-то старым человеком, совершенно заву неизвестным. Привезенные оттиски и планы неизменно свидетельствовали, что группа вела обследование добросовестно, тщательно, детально и уже успешно закончила. Пора начинать работать над проектом.

— И чего они там возятся? — нервничал зав мастерской, терзая главного инженера. — Вы там были, пан Збышек, что там — развлечений много? Почему они не возвращаются? И какой-то старый человек?..

— Понятия не имею, — задумался главный. — Ничего там нет. Маленький городок и госхоз. Ох, сдается мне, что-то опять надумали…

При вторичном допросе Бьёрн подтвердил прежние показания.

— Очень старый человек, — сказал он и повторил это неоднократно на разных языках. — Одна дама, красавица молода, она есть скелет. Он знает. Старый человек. Она подземелье, скелет.

Таинственные подземелья перевернули все вверх ногами, на сей раз у зава и главного. Телефонный разговор с Янушем, который что-то пытался объяснить сперва про кабанов и диких свиней с подсвинками, потом про подземелья, лишь увеличил полное замешательство. Зав абсолютно растерялся: надо ли включить в проект кабаний заповедник или замковые подземелья. Главный не проявлял большой охоты уточнить ситуацию.