Сидевший в своем кабинете зав слышал, правда, нечто странное, неведомое и весьма пронзительное из комнаты коллег-архитекторов, но он уже давно, оберегая свою психику, не любопытствовал насчет тамошних дел. Однако непонятный вой, чуть приглушенный, но тем более нервирующий и ни на что не похожий, раздавался ровно через каждые десять минут и был весьма продолжителен. Зав проследил по часам: полные сорок пять секунд. Одиннадцатый вой он не выдержал.

Пройдя как можно тише, хотя жуткий вой все равно заглушал любой другой звук, он осторожно приоткрыл дверь интригующего помещения и остолбенел.

Шесть человек сидели и, словно загипнотизированные, смотрели на железный ящик, из которого раздавался яростный рев. Судя по лицам, коллеги просто-таки наслаждались небесной музыкой и видели отверстые райские врата…

Зав столь же осторожно закрыл дверь и решил на всякий случай сходить к психиатру.

Преодолев самую, пожалуй, принципиальную трудность, благородные разбойники встретили и другие, менее важные, хотя и весьма тягомотные препятствия. Прежде всего надо было запастись топливом, необходимым для разведения соответственно большого костра.

— Насобираем в лесу хворосту и баста, — с размаху брякнул Лесь, неоспоримо доказав неизлечимость своего легкомыслия.

— Чушь, — категорически запротестовала Барбара. — Хворост всегда влажный, а нам надо сухое дерево!

— Сухое дерево? — удивился Януш. — Где ты в Польше видела сухое дерево?

Барбара была бесспорно права. Самоотверженные налетчики соглашались приступить к процессу сушки дров, растопив печи, однако оказалось, что печей ни у кого нет. Короткое, но пристальное изучение близких и далеких родственников, а также всевозможных знакомых и приятелей привело к выводу: абсолютно все пользуются пошлым центральным отоплением. С горя уже подумывали о не очень нужной мебели, когда вдруг Лесь вспомнил про доски и рейки, которые он припас, скрывая в свое время от жены свои преступные намерения. Постепенно отпиленные и старательно коллекционируемые куски давно просохли — отличный горючий материал почти в достаточном количестве. Запасы пополнили старинным креслом из подвала в доме родителей Каролека. Из расколотых по длине двух ножек кресла получились неплохие факелы. Две другие ножки оставили как есть.

Некоторые трудности возникли в связи с изменением внешности — это признали насущным и неизбежным. От черных масок отказались сразу, справедливо полагая, что такая классическая деталь сразу насторожит поездную бригаду. Искусственные бороды, усы и парики, может, и сгодились бы, однако никто не знал, где их достать. После долгих дискуссий и раздумий остановились на горбах.

— Это как? Все будем горбатые? — неуверенно спросил Каролек. Януш посмотрел на него вызывающе.

— А почему нет?

— Удивятся…

— Ну и пускай. Удивляться всякий волен. А после расскажут милиции, налетело, мол, несколько горбунов, пусть их поищут тогда…

— Силуэт почти всегда запоминают и описывают, — прервала Барбара. — Он прав, изменим силуэт — и порядок. Лиц все равно не увидят в темноте…

Набивку для горбов выбирали старательно, руководствуясь как эстетическими, так и практическими соображениями. Горб старались подогнать по фигуре, разнообразя форму и величину. В этих целях использовали: старые подушки с кушетки, один детский дырявый мяч, одно туловище плюшевого медведя и много-много рулонов туалетной бумаги, которая позволяла моделировать нужную линию. Все это, подготовленное к употреблению, свалили в рабочей комнате вместе с баклушками для костра.

Теперь оставалось ждать. Ожидание, хотя и ограниченное последним сроком присылки конкурсных работ через две недели, оказалось вполне достаточным, чтобы довести группу до полного нервного расстройства.