Она протяжно, прерывисто вздохнула. Лицо ее исказилось от боли, но потом она вновь посмотрела на него с улыбкой.

– Ты пришел. Разыскал меня.

– Я же обещал, - напомнил ей Майкл.

Ее губы тронула слабая улыбка. Сквозь израненную плоть лица ему была видна сломанная кость.

– Я… помню. И ее не стало.

Том Барнс сильно ударился головой о деревянный пол, так что доски под ним были запятнаны кровью. Но он все-таки пошевелился, когда Майкл подхватил его под мышки и стал выволакивать из дома. Ноги Тома подпрыгивали по ступеням крыльца, спускающимся к лужайке.

Когда Майкл снова появился на крыльце, неся на руках тело Сьюзен Барнс, Том уже очнулся. Он подполз к матери, уложенной Майклом на землю, и стал баюкать ее на руках, тихо плача.

Он по-прежнему не выпускал ее из рук, когда в ночи послышался звук мотора. Это Джиллиан вернулась из короткой поездки: она была на той хорошо сохранившейся элегантно-старинной заправочной станции - отзвуке другой эпохи.

Воспоминание.

Взяв канистру с бензином, Майкл внес ее в дом и стал разбрызгивать бензин на занавески, матрасы и мебель, пока не вылил все до последней капли. Когда он снова вышел оттуда, Том Барнс уже уехал, забрав с собой тело матери.

Джиллиан настаивала на том, чтобы самой бросить зажженную спичку. Майкл не стал спорить.

Яркое пламя осветило ночной мрак, прогоняя тени. Некоторые их тех тварей, омерзительных воров, оставались внутри. Он не сомневался, что они спасутся. Но если уж энергия, долго копившаяся в этом доме, будет уничтожена очистительным огнем, им придется начать с начала. Найти другое место.

Другой пустующий дом, который можно заполнить похищенными воспоминаниями.

Эпилог

Весна в Севилье была наполнена музыкой, цветами и смехом. Это было одно из тех мест, которые способны очаровать любого. Старый город состоял из лабиринта мощеных улочек, на многих из которых могли разъехаться, едва не задевая друг друга, лишь две машины. Поражала архитектура, сильно отличающаяся от всего, к чему привыкли Майкл и Джиллиан. Массивные двери, казалось, предназначенные для великанов, с врезанными в них дверями обычных размеров. Кованые металлические ворота, за которыми виднелись внутренние дворики с необыкновенно яркими цветами. Небольшие иконки в нишах наружных стен зданий: домов ли, гостиниц или церквей - иногда понять было трудно.

Майкл шел впереди по узкому тротуару, пройти по которому можно было только гуськом. Он оглянулся на Джиллиан; у нее был ошеломленный вид. Мимо них проехала низкая маленькая машина, похожая на игрушку, и им пришлось прижаться к стене, чтобы их не задело боковое зеркало. Он услышал изумленный смех Джиллиан, и его грудь затопило волной теплого чувства. Майкл сошел с тротуара и взял жену за руку, чтобы пойти рядом с ней.

– Осторожнее, тебя собьют.

– Я очень ловкий. Отскочу в сторону.

– О-о-о, - протянула Джиллиан, сжимая его руку. - Каков храбрец!

Сзади послышался громкий рев мотора, и Майкл, вздрогнув, с бьющимся сердцем, вскочил обратно на тротуар. Он обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть парня на мотороллере, промчавшегося мимо на бешеной скорости. «Возможно, посыльный», - подумал он, заметив привязанные к спине парня пакеты.

– Мой герой, - сказала Джилли со смехом. Майкл слегка хлопнул ее по руке.

– Ой! - Она бросила на него испепеляющий взгляд.

Но Майкл не дрогнул.

– Веди себя хорошо, или я не возьму тебя сегодня на фламенко.

Единственное, о чем она его просила, когда они решили отправиться в Севилью, - это сводить ее на концерт фламенко. Город оказался исполненным неповторимого очарования… вернее, его старинный центр. Большая Севилья расползлась, превратившись в уродливые городские массивы, наводящие тоску серой неприглядностью и невероятной грязью.