– Да перестань. Некоторые особы, питающие слабость к шоколаду, начинают праздновать Хэллоуин заранее. Я, кажется, отмечаю его уже неделю.

Знакомая теплота голоса сестры, ее смех подействовали на Джиллиан успокаивающе, по крайней мере на какое-то время. Но ей надо было работать, а правда заключалась в том - и Джиллиан это понимала, - что, поговори она с Ханной подольше, в конце концов не удержится и расскажет ей о происшествии субботней ночи, о своем замешательстве в воскресенье утром и о ссоре с Майклом. Для такого разговора и время, и место были неподходящими. Джиллиан вовсе не хотела рассказывать Ханне - или кому-то другому - о раздоре с мужем. Это касалось только их двоих. Майкл был тем человеком, которому она раскрывала душу и сердце, а Ханна обычно воспринимала лишь незначащую чепуху.

– Так что с тобой происходит, сестренка? - сказала Ханна.

– Извини, Нани. Я только что пришла, и нужно срочно потушить несколько пожаров. Можно, я позвоню тебе вечером? Или даже завтра утром?

– Конечно, - ответила сестра, не скрывая разочарования. - Не называй меня Нани, или я перееду тебя моим потрясающим новеньким джипом.

– Как скажешь, Нани .  Позвоню тебе вечером. Джиллиан повесила трубку. Замигал индикатор сообщений, и она несколько мгновений в задумчивости смотрела на него. Она знала, что, перед тем как заняться чем-то другим, надо просмотреть голосовую и электронную почту, на тот случай, если пришло что-то действительно срочное. Но ей хотелось как можно скорее поговорить с Ванессой. Джиллиан считала себя хорошим руководителем, понимая, что первый шаг в управлении другими людьми - умение управлять собой. Чем продолжительнее было ожидание неприятного разговора, тем больше он тяготил ее. Поэтому лучше поскорей с ним разделаться, тем самым избавив себя от беспокойства.

Однако ее продолжал манить мигающий огонек голосовой почты, и она пошла с собой на компромисс. Сначала - голосовые сообщения, а электронная почта - как только вернется после разговора. Во всяком случае, голосовая почта представлялась более неотложной. Джиллиан сняла трубку и ввела код доступа.

«У вас… тринадцать… новых сообщений».

Джиллиан вздохнула - все оказалось не так плохо, как она думала. Два сообщения были от друзей из города - помощников адвоката, с которыми она работала на своей первой службе в «Сэвидж и Янг», - они хотели договориться о совместном обеде. Три сообщения были от адвокатов, занимающихся новыми ликвидациями и нуждающихся в подписях помощников адвокатов. Одно - от рекрутинговой фирмы, рассчитывающей на проведение нескольких собеседований по поводу вакантных мест в ее отделе. Полдюжины пришло от Брэда Клейна или Ванессы - все в течение выходных, когда они на ушах стояли. Джиллиан предстояло разобраться со всеми.

Сообщение номер тринадцать пришло всего за несколько минут до ее появления. «Пока я ехала в лифте», - подумала она. Оно было от советника Райана.

«Привет, Джиллиан, это Боб Райан. Вот подумал позвонить вам, чтобы сказать, какое удовольствие доставила нам всем беседа с вами в субботу вечером. Дайте знать, если вы действительно заинтересованы в том, чтобы выставить свою кандидатуру в муниципалитет. Могу сказать, что официальные лица окажут вам поддержку».

Он произнес скороговоркой свой телефонный номер, и Джиллиан застыла, глядя на телефон. Ей пришлось заново прослушать сообщение, чтобы записать номер, и, занимаясь этим, она испытала неимоверное облегчение. «Очевидно, никто не видел, как глупо я себя вела». И, очевидно, никто не узнал ее с Майклом на обочине дороги воскресным утром.

Ей пришло в голову, что понравившаяся Бобу Райану персона - та самая, которую хотели предложить в городской муниципалитет - это слегка опьяневшая Джиллиан Дански. Но главное отличие трезвой Джиллиан от захмелевшей состояло в ее стремлении прямо и откровенно высказывать свое неодобрение.