Аэросани, что ехали впереди, свернули вправо и исполнили бешеный поворот. Вивиан понял, что они тоже видели это чудо. Но Михаил Галлатинов теперь взбирался по боковой стороне третьих аэросаней и, когда добрался до крыши с пулеметчиком, он ударил пораженного и онемевшего солдата в лицо так сильно, что зубы вылетели у того изо рта, как мелкая морская галька, поднятая волной. Солдат соскользнул, аэросани накренились, Вивиан сжал челюсти и упал, как и сани. Мальчик же снова начал меняться: череп исказился, позвоночник принялся стремительно изламываться, появился хвост, дернувшийся, как фЛюггер на ветру, и вот удивительное создание прыгнуло в кабину водителя.

Через несколько секунд дверь распахнулась, и три человека были выброшены наружу. Аэросани повернулись влево и направились наперерез тем, что везли Вивиана и Разнакова. Разумеется, целью было протаранить то жуткое существо, что явил собой Михаил Галлатинов.

— Застрели его! — заорал Разнаков. — Застрели тварь!

Пулеметчик принялся выполнять команду. Пули рассекали снег и попадали в другие аэросани. И тогда Вивиан понял, что не может просто сидеть сложа руки. Он развернулся резким рывком, схватил Разнакова за руку, державшую оружие, а вытянутыми пальцами другой руки ткнул в оба глаза своего врага. Ослепленный Разнаков взвыл и выстрелил, едва не прочертив кровавую полосу на лице Вивиана, но пуля лишь угодила в крышу аэросаней и пробила себе путь наружу. Вивиан ударил Разнакова лбом в нос и, пусть это было не самым джентльменским поступком, эффект не заставил себя ждать: переносица врага буквально лопнула, и майор британской разведки успел перехватить оружие.

Пулеметчик первых саней выдавал вспышку за вспышкой, стараясь попасть в Михаила. Осколки пробитого корпуса взметались в воздух, пули свистели мимо лица Михаила, плеч и груди, а он продолжал невозмутимо править незатейливым транспортным средством.

Вивиан тем временем приставил наган к груди Разнакова и выстрелил ему прямо в сердце. Михаил же оставил руль, вылез через люк и прицелился из пулемета, чтобы снять врага с оставшихся аэросаней. Он выстрелил два раза, но стрелял не по пулеметчику, а по водителю. Затем… он прыгнул.

И этот прыжок снова продемонстрировал боль и силу.

Аэросани врезались друг в друга. Дерево треснуло и смялось. Один из огромных пропеллеров взлетел в воздух, все еще продолжая вращаться. Бензин и масло воспламенились от вспыхнувшей искры. Взрыв настиг первые аэросани. Вторые же, и те, чей пропеллер остался на месте, начали вращаться в бешеном вихре, разбрасывая повсюду раскаленное топливо. Горящие солдаты вырвались наружу и принялись отчаянно кататься по снегу в попытке сбить пламя.

Черный волк устроил быструю бойню, а затем помчался к последним, третьим саням, внутри которых уже взял на себя бразды правления майор Валентин Вивиан. Он видел, как уцелевший пулеметчик целится в волка из своего оружия, и, не задумываясь, выстрелил врагу в пах. Попытка стрельбы была жестко прекращена: раненый взвыл от боли и поплелся в снег, оставляя за собой кровавый след. Волк прошел мимо него удивительно близко, но не удостоил раненого своим вниманием.

Остался только водитель.

Вивиан приставил пистолет к голове врага и закричал:

— Останавливайтесь, черт вас побери!

Водитель — разумный и видавший виды солдат с женой и шестью детьми, решил, что хочет жить. Он заглушил двигатель и остановил аэросани.

Через минуту или чуть больше, голый молодой человек подошел к саням и заглянул в щель. Похоже, Михаил Галлатинов даже не запыхался.

Вивиан некоторое время не мог произнести ни слова. Но кто-то должен был заговорить, в конце концов.

— Вы! — скомандовал он водителю.