Его высадили напротив старинного здания, где помещалась мэрия.

— Зайди с той стороны, — посоветовал Рассадов. — Там есть пристройка, там тебе все объяснят. Если что, звони. Бывай!

И машина сорвалась с места, вклинилась в поток других машин и скрылась из виду.

Глава 2

Сперва у Теплякова потребовали документы из окошка проходной перед вертушкой. При этом, когда сбоку запищал детектор, обнаруживший металлические предметы, пришлось вынимать ключи и снимать пояс с фигуристой бляхой — как перед посадкой в самолет. Потом все повторилось сразу же за дверью в пристройку. Женщина в черной форме с эмблемой на рукаве, выяснив, куда он направляется, записала в объемистую книгу данные его паспорта, сняла отпечатки пальцев и коротко бросила:

— Направо по коридору, семнадцатая комната.

— Спасибо, — пробормотал Тепляков, обескураженный столь строгими порядками, точно он попал на объект настолько секретный и таинственный, что без таких строгостей никак нельзя.

За дверью с номером 17 на стульях вдоль стен с обеих сторон сидело человек десять. Все — молодые парни. Все, едва он переступил порог, повернули головы в его сторону. Одни — с любопытством, другие — с равнодушием на лицах.

— Это все — на курсы? — спросил Тепляков.

— Все, — ответил парень, сидящий ближе всех к Теплякову.

— Ты последний?

— Последние — это в другом месте. Здесь — крайние, — огрызнулся парень.

— Понятно. Так ты крайний? — не стал спорить Тепляков.

— Я. Присаживайся. Устанешь стоять.

— А что — надолго?

— А черт их знает! Зашли двое, уже полчаса, а их все нету.

— Да-а. Уж не в космонавты ли здесь набирают? — усмехнулся Тепляков, опускаясь на соседний стул. На него нашел какой-то стих: хотелось после встречи с Рассадовым разрядиться — так неожиданно начался этот день, словно кто-то специально расставлял на нехоженой дороге вешки, чтобы бывший лейтенант на сей раз не сбился с пути. Да и характер у Юрки Теплякова был легким, уживчивым, на который не оказали решительного влияния трагические события.

— Хуже, — ответил парень, откидываясь к стенке, давая тем самым понять, что ему не до разговоров.

— Хуже, это когда ни хорошо, ни плохо, а в ушах аж звенит от тишины, — не удержался Тепляков.

Парень поглядел на него изучающе, затем вынул из нагрудного кармана два наушника, один сунул себе в ухо, другой предложил Теплякову.

— На, если ты так боишься тишины, — произнес он с усмешкой.

Тепляков, благодарно кивнув головой, сунул наушник в ухо — из него полилась заунывная мелодия, которую рвали на куски грохот барабанов и визги, издаваемые не поймешь чем. Музыка не музыка, зато оглушает здорово.

Ждать пришлось долго. Но все когда-нибудь кончается, и сидение под дверью, куда заходили и откуда выходили парни, тоже подошло к концу. И вот Тепляков открыл заветную дверь и очутился в помещении, заставленном влево и вправо от двери длинным рядом канцелярских столов с компьютерами, но лишь за двумя из них сидели женщины — одна молодая, другая значительно старше.