Потому что в глубине души она знала: что бы ни представляло из себя то, что жило в дымоходе, оно совершенно точно не было летучей мышью.

Оно было чудовищем.

Глава 4

Дождь шёл три дня с тех самых пор, как Клэр и Софи, возможно, поднимались, а возможно, и не поднимались по печной трубе камина и пережили (а может, и нет) нападение скелета, одетого в плащ из теней. И хотя девочка понимала, что слова сестры звучали разумно (гораздо более вероятно, что её воображение сотворило мир, полный рассыпающихся дворцов и пугающих созданий), это не мешало ей продолжать думать об этом. Или чувствовать, как дымоход тихо притягивал её к себе, словно за вылезшую на свитере нитку потянули, начав его распускать.

К счастью, было много дел, которыми она могла себя занять.

Клэр вздрогнула, открыв ещё одну картонную коробку и увидев то, что папа прежде назвал костяным фарфором. Он тогда объяснил, что эти блюдца были сделаны из перемолотых костей животных, сожжённых в пепел и затем переплавленных в столовые сервизы. Их часто использовали на званых ужинах, но девочка была уверена, что не хотела бы есть с костей, какая бы форма им ни была придана и какой бы красотой они ни отличались.

Используя карандаш, она нацарапала на стикере «Блюдца из убитых» и прилепила его на коробку, после чего сделала в жёлтом блокноте пометку о том, что фарфор находится в коробке тридцать три. Тут ей пришла в голову идея, и девочка на скорую руку пририсовала кость рядом с записью. Затем она переместилась к следующей коробке в бильярдном зале: к коробке, имевшей номер тридцать четыре из бесчисленного множества. До августа и распродажи всё ещё оставалось почти целых два месяца, но вещами двоюродной бабушки Дианы, казалось, был переполнен каждый закуток и уголок Виндемира.

Откуда-то из глубины дома до неё донеслись громкие голоса. Должно быть, Софи и мамы, поскольку родители в последнее время разговаривали друг с другом только вполголоса.

Вздохнув, Клэр посмотрела в ромбовидные окна на серую лужайку под серым небом в сером дожде. Она понимала, что занесение в каталог всех артефактов, находившихся в стенах этого дома, вероятно, давалось папе нелегко, в особенности потому, что никто точно не знал, что случилось с двоюродной бабушкой Дианой. Это объясняло, почему он вёл себя не так, как обычно, но не объясняло, почему характер Софи внезапно изменился… опять.

В тот краткий миг, прежде чем они приступили к подъёму по лестнице, Клэр подумала, что к ним начала возвращаться прежняя Софи, весёлая Софи. Но после того как девочка ударилась головой, старшая сестра стала ещё мрачнее и сердитее, чем когда-либо. И, хуже того, с тех пор она стала избегать Клэр.

Девочка открыла коробку тридцать четыре и фыркнула, увидев сотни серёжек, перемешанных вместе. На то, чтобы разобрать их на пары и посчитать, уйдёт целая вечность.

– Привет, ребёнок.

Подняв взгляд, Клэр увидела, что в комнату, неся очередную коробку, вошёл папа. Он поставил её на пол.

– Я услышал фырканье и подумал, что ты, должно быть, натолкнулась на дикого кабана или что-то в этом роде.

Девочка насупилась. Она была не в настроении для папиных шуток. В особенности когда он принёс очередную коробку, которую ей предстояло разобрать.

– Думаю, уж лучше быть диким кабаном, – ответила она.

– Нет, не думаешь, – возразил папа. – Тогда бы ты не смогла держать в руке карандаш. – Он тихонько дёрнул её за один из локонов. – Но тебе пора передохнуть. Сходи узнай, как дела у твоей сестры.

Клэр не особо хотелось идти искать пребывавшую в дурном настроении Софи, которая, скорее всего, просто прикрикнула бы на неё, но она была рада, что может сделать перерыв.