Элли вытянула губы и попробовала суп «мисо» – самым сексуальным образом, словно намеревалась поцеловать ложку взасос. Это просто поразительно, что она могла изобразить своим ротиком, едва прикасаясь к ложке с супом. Вот посадите двоих женщин рядом друг с другом и попросите их отведать какого-нибудь супчику. Вторая женщина может быть хоть в два раза более страстной, чем Элли. Но из ста парней девяносто выберут Элли. Гарантировано.

– Вы сейчас с кем-нибудь встречаетесь?

– Вы это спрашиваете в интересах национальной безопасности?

– Это личный вопрос, – сказал я, выдав при этом свою самую высоковольтную улыбку – для пущей важности.

– Ну, в таком случае, да, я встречаюсь с одним человеком.

Она явно старалась меня оскорбить, или, по крайней мере, делала вид, что старается. Говоря по правде, она мне даже не нравилась, и я, несомненно, не собирался назначать ей свидание. Чего я действительно хотел, так это просто убедиться, что могу его ей назначить. Ну что тут можно еще сказать – вероятно, это просто обычная мужская уловка; но вот то, что она проделывала с этим супом, было потрясающе.

– И каково же нынче положение с этими вашими свиданиями, – продолжал я гнуть свою линию, – их можно классифицировать как серьезные отношения?

– Да, можно, – ответила Элли. – Только я не была в этом уверена вплоть до нынешнего момента.

– Ну, что же, тогда примите мои поздравления, – сухо сказал я.

– Ну, спасибо, – ответила она таким же тоном.

Тут толстяк, что сидел возле суши-бара вскочил со своего табурета и заорал: «Мать вашу так!». Потом ухватился за горло и закрутился на месте, словно его левая нога была прибита к полу гвоздями. «Матерь Божья! – продолжал он выкрикивать, выплевывая что-то на пол – нечто, я был полностью в этом уверен, что ранее было роллом “Спайдер”. Он подпрыгивал и подскакивал – это напоминало какие-то предсмертные конвульсии, – кашлял и тряс руками. – Я ж на вас в суд подам, ублюдки! И отсужу у вас все до последнего цента!».

Официантка выскочила из кухни, поглядела на него и сказала:

– Очень острый, да?

Он бросил на нее испепеляющий взгляд.

– Да уж, острый! Жутко, жутко острый! Много острый! И я помню, ты говорила, что его не рекомендуют. Но тут у нас, в Америке, существуют законы против того, чтобы в ресторанах вам подавали аккумуляторную кислоту! К тому времени, когда я с тобой разделаюсь, ты будешь жалеть, что вообще уехала из своего Китая!

Официантка и повар суши-бара посмотрели друг на друга.

– Мы японские. Не китайские.

Разъяренный посетитель задрал голову к потолку и снова заорал: «Мать вашу за ногу!». После чего пару раз врезал себе по физиономии, издал лающий звук и вывалился из зала, яростно топая ногами. Большая часть посетителей ресторана уже вовсю хохотала. Но не Элли. Так что я перестал ржать и сменил тему разговора.

– Стало быть, полиция поверила жалобам Кэтлин и не стала слушать Кена, – сказал я. – По поводу этих избиений.

– А вы бы кому поверили?

– Ей бы и поверил, если по правде.

Я попробовал суп – вылил в рот одну ложку. Интересно, а слово «мисо» по-японски случайно не означает пропотевшие носки, которые неделю не снимали?

– Я знаю, о чем вы думаете, – сказала Элли. – Но у меня были причины верить Кену и тому, что он рассказывал.

– Какие, например?

– Он никогда меня пальцем не тронул. И никогда меня не обижал, и не оскорблял словом.