Именно, смотри, вон там, на стене,   он указал на переднюю стену здания,   там тоже реакция есть.

  И? О чём это говорит?

  Как минимум, о том, что перед нами совершенный организм метаморф.

  ???

  Не знаю, с чем сравнить, вот представь себе амёбу. Вот она такая, у неё всё есть, кроме постоянной формы, которая ей и не нужна. Она находит добычу, втягивает с себя, переваривает, делает частью своего тела.

  И?

  А теперь представь, что примитивная амёба пошла по пути развития, прошла уйму стадий, сравнявшись в своих возможностях с человеком. Но при этом осталась амёбой. Организм, способный приобретать любую форму. Он, если ему понадобится, отрастит себе руки и сможет на пианино сыграть. Это всё – его организм, и эта слизь, скорее всего, это такие органы чувств, которыми он нас видит и слышит. А это изменение цвета – сигнал, передаваемый по нервам.

  А тебе не кажется,   скептически заметил я,   что ты свою теорию только что из пальца высосал? Мы ведь тварь ещё и не видели, а ты уже расписал в подробностях.

  Это называется логика,   парировал он с гордым видом непризнанного гения.

  А что говорит логика о том, как такую тварь следует убивать?

Он подумал пару секунд, потом ответил:

  Небольшой ядерный взрыв, до одной килотонны, обеспечит полное выгорание органики. Мощность взята условно, я не знаю истинных размеров тела твари под камнем.

  А без этого никак? – спросил я уныло, бесхозные ядерные заряды под ногами отчего то не валялись, да и загаживать окружающее пространство мне не хотелось.

  Теоретически, можно использовать обычные средства в большом количестве. Напалм, термит, фосфор, магний, всё то, что даст высокую температуру и обеспечит гарантированное выгорание органики. Можно, конечно, попробовать с бомбами объёмного взрыва, но, боюсь, нужного эффекта не дадут. Только если внутри здания подорвать.

  А ещё проще, может, сердце или нервный узел? Так, чтобы тварь парализовало, а потом добивать топорами?

  Вряд ли, в таких случаях органы, как правило, дублируются, или при необходимости просто вырастит себе новый, а при разделении организма на части, он либо соберётся обратно, либо появится сразу несколько организмов.

  Спасибо, успокоил,   сказал я уныло, потом щёлкнул зажигалкой огнемёта, получив небольшой синий огонёк. – Но огня оно боится?

  Должно, точно не скажу, но проверить можно.

Я и проверил. Яркая струя пламени прошлась по двум колоннам, очищая их от налипшей органики. Свет на здании замигал ещё сильнее, зелёный оттенок сменился оранжевым, а потом ярко красным. Музыка оборвалась, а потом заиграла снова, только вместо скрипки там преобладали ударные. А органика поддалась. Через минуту колонны стояли чистые, если не считать слоя копоти, а чужеродная органика опала кучей хлопьев сажи.

  Неплохо,   заметил Сабж. – Можно идти дальше.

  А стоит?

  Хотелось бы ознакомиться с размерами. Одно дело, когда в нём пара тройка тонн, и совсем другое если там тысяча тонн, в последнем случае даже заморачиваться не нужно, нам его не убить.

И мы пошли, медленно, каждый шаг предваряя струёй огня. Красный свет на стенах становился всё ярче, тварь так показывала, что злится на нас, но сделать ничего не могла. Пока.

Таким осторожным шагом мы дошли до ступеней. Теперь предстояло подняться на уровень примерно четвёртого этажа и войти внутрь, где нас успешно съедят. Ступени тоже были густо облеплены слизью, пришлось работать огнемётом минут пять. Уровень горючего в баке опустился уже до половины.

  Как думаешь, ждёт нас за дверью? – спросил я, когда мы поднялись на шестую ступень. Ступени, кстати, были великанскими, по таким шагать удобно будет человеку четырёхметрового роста.