Дальше ясно.

  Не ясно,   возразил Игнат. – Мы их всерьёз не восприняли, мало ли, очередная банда гопников.

  Если бы мы восприняли их всерьёз, всё прошло бы так же,   возразил Папуас. – Их было около сотни, большая часть из местного отребья, но вооружены по последнему слову техники. Гранатомёты, огнемёты, радиоуправляемые мины. И патронов столько, что стреляли без перерыва пару часов. Очень серьёзные дяди тебя ищут.

  Я так и понял, ну что, раз уж я косвенно виновен в вашем разорении, могу предложить альтернативный вариант.

  Предлагай,   тут же сказал Папуас.

Я открыл рот, но Игнат меня перебил:

  Ты не думай, мы не нищие, и такой вариант мы тоже предусмотрели. Есть у нас нычки с добром, при желании подняться можно.

  Это отлично, но я хотел предложить переезд на новое место.

  На юг?

  Именно, там уже есть место для жизни, осталось территорию зачистить, там места рыбные, есть, с чего подниматься.

  А что с сообщением?

  Через реку переправа действует, ещё думаю пароход прикупить в будущем, да и самолёт никто не отменял, самое ценное лучше по воздуху перевозить.

  Думать нечего, мы согласны,   тут же сказал Игнат.

  А остальные? – я покосился на бойцов.

  Согласны,   ответил за двоих один, второму трудно было разговаривать, лицо его было целиком забинтовано.

  Пойдём, поговорим,   сказала Соня и, ухватив меня за рукав, потащила в коридор. Мы отошли от схрона метров на тридцать, после чего она остановилась и, облокотившись на стену, пристально посмотрела мне в глаза. – Это ведь ты был?

  Что я? – я попытался включить дурака.

  Деньги, что пришли мне на счёт. Ты их прислал. Больше некому. Я пыталась выяснить источник, но банк ничего не выдал.

  И что ты с деньгами сделала?

  А сам как думаешь?

  Понятия не имею.

  Я в игре не была больше месяца,   сообщила она. – Догадываешься, почему?

  Операция?

  Не просто операция, мне имплант вставили.

  Это как?

  Очень просто, разрыв спинного мозга купировали с помощью перемычки. Их только два года назад изобрели.

  И теперь ты можешь ходить?

  И даже бегать, ну, потом смогу. На реабилитацию всего три недели ушло, теперь вполне могу с палочкой ходить. Представляешь, мне игра на пользу пошла, за счёт постоянной электростимуляции мышцы на ногах не атрофировались, да и нервная система не забыла, как ноги переставлять.

  И что это теперь изменит?

  Я могу в реале жить, понимаешь? Раньше каждое отключение было пыткой, попробуй из капсулы вылези. А теперь… три дня назад я в парке гуляла. С палочкой, но сама. Там осень, красиво очень.

Сказать по правде, я уже и не помнил, какое время года в реале, меня давно не вытаскивали наружу, а если и вытаскивали, то кроме кабинетов, я ничего не видел. Я хотел сказать что то ещё, но она не дала раскрыть рта.

  Скажи, это ты сделал?

  Понимаешь…

  Почему? – снова перебила она. – Ты ко мне что то чувствуешь?

  Да,   выдавил я из себя.

Она замолчала.

  А… если мы в реале встретимся?

  В ближайшем будущем, я думаю, не встретимся. Понимаешь, я тут не по своей воле. Мне нужно кое что сделать в игре.

  А потом?

  А потом я стану свободен, тогда мы встретимся и… посмотрим, что дальше.

  Тебе нужна помощь?

  Да, но не что то конкретное, мне нужно создать свой анклав на юге, так будет удобнее решать свои проблемы.