|
Катлин болтала про каких-то их с Кегни общих знакомых — которых Розалинда никогда не видела, — пересказывала совместно просмотренный фильм про любовь — о котором Розалинда никогда не слышала, — перечисляла, куда они с Кегни вместе ходили и куда ещё собираются пойти. Кегни изредка поддакивал или возражал, а Розалинда не поддакивала и не возражала, за всю дорогу не сказала ни слова. А что она могла сказать? Что ей стыдно? Что она не знала, что они окажутся у пруда, а знала бы — не подошла бы и на пушечный выстрел? Говорить об этом было глупо. А говорить о поясе Ориона, как она теперь понимала, — ещё глупее. Поэтому она просто закрыла глаза и положила голову Кегни на плечо. Тем более что голова ужасно болела, а положить её больше было некуда. И всю дорогу слёзы тихо текли по её щекам.
Глава пятнадцатая Растерзанная книга
— Розалинда, ты ничего мне не хочешь рассказать про вчерашнюю ночь? — спросил мистер Пендервик. — Нечего рассказывать, пап. Правда. Мне захотелось проветриться, вот я и пошла в парк. Около пруда поскользнулась, упала в воду. А когда падала, ударилась о камень. — Розалинда смотрела на отца умоляюще. Зачем он её мучает? Даже ночью, когда Кегни принёс его старшую дочь, мокрую, только что из пруда, с огромным синяком на лбу, папа великодушно не задавал ей никаких вопросов. А утром ему вдруг понадобились какие-то признания. Она уже во всём призналась сама себе: у неё было на это время, пока она ворочалась до утра без сна. Как она могла быть такой дурой, как могла отдать своё сердце тому, для кого она всего лишь ребёнок? С сегодняшнего дня она даже думать не будет о парнях. Семья, подруги, школа — вот отныне все её интересы — на много лет вперёд. — Но объясни мне, как получилось, что Кегни с этой девушкой… — Катлин. — Да, Катлин. Так как всё-таки вышло, что они оказались там как раз вовремя, чтобы тебя спасти? Простое совпадение? — Наверно… То есть конечно. — Скажи, а это никак не связано с тем, что Скай вчера пришла домой промокшая до нитки? Если да, то следующая, надо полагать, Джейн? И теперь всех моих дочерей поочерёдно мне будут доставлять мокрыми насквозь, как из морской пучины? — Ну пап! Мистер Пендервик обвёл глазами кухню, словно ища чьей-то поддержки, — но в кухне никого не было. — Розалинда, ты уже почти взрослая. А я, знаешь ли, не слишком разбираюсь в делах взрослых девушек… Вот если бы твоя мама… Он умолк. Глаза Розалинды наполнились слезами. Лучше бы требовал признаний, подумала она. — Скажи мне, Рози, — мистер Пендервик перестал озираться и взглянул ей прямо в глаза. — Если бы мама была жива… и ты бы рассказывала ей про свою вчерашнюю ночь… тебе было бы чего стыдиться? — Нет, — твёрдо сказала Розалинда. — Тогда всё в порядке, — кивнул мистер Пендервик. — Стыдиться нечего. Ну, разве что смущаться. — Э, дочка, ты меня лучше не путай… С лестницы, прыгая через две ступеньки, сбежала Скай. — Джеффри не появлялся? — Нет, — сказала Розалинда. — Ого! — При виде старшей сестры Скай резко затормозила. — Что это у тебя? — Ничего. - Что значит «ничего»? У Джеффри, после того как мы с ним познакомились, и то блямба была поменьше. — «Ничего» — это значит, она не хочет об этом говорить, — пояснил мистер Пендервик. На лестнице появилась Джейн, победно размахивая голубой тетрадкой. |
