Поднялся легкий туман. Мерлин казалась ожившим изваянием, вырезанным из ночи и луны. Он взял ее двумя руками за грудь, чтобы лизнуть языком сосок, едва видневшийся из-под воды. Вырвавшийся у нее стон наслаждения страстным желанием отозвался в мужском теле. Он ласкал языком ее грудь, и каждое ответное движение Мерлин разливало восхитительное возбуждение по всему его телу.

Она стала задыхаться и обхватила его спину. Он опустил руки и скрестил их под ней, поддерживая ее. Теперь она, постанывая, извивалась и раскачивалась на нем. Звуки эти сливались с журчанием фонтана, а волны от движения их тел серебряной паутиной расходились по поверхности воды.

Стоны ее участились. Она обхватила его ногами, и движение это чуть не вызвало сладкую агонию. Он с силой зажмурил глаза и прижался лицом к ее нежной шелковой коже. Каждый мускул его тела застыл, а она все продолжала двигаться. Он услышал, как Мерлин произнесла его имя, а затем снова и снова повторила его в неистовой мольбе. Вдруг оно переросло в долгий выдох блаженства. Она вцепилась в него. Он встал с колен, прижал ее к себе за крепкие ягодицы и вдавил спиной в твердую поверхность постамента так, чтобы она не могла выскользнуть, а он сумел вонзить в нее всю свою живую плоть долгими глубокими толчками.

Мир вокруг него взорвался наслаждением еще до того, как вода, поднятая в воздух их телами, успела скатиться каскадом обратно в фонтан. Рансом услышал собственный крик, полный страсти, и вот уже он судорожно глотал воздух, пытаясь прийти в себя.

– О Боже, – сказала Мерлин, – это было так замечательно!

Он рассмеялся, поднял ее и прижал к своей груди:

– Да, замечательно. – Он начал раскачивать ее, поднимая волны.

Мерлин расслабилась и, как жидкий воск, вытекла из его объятий. Закрыв глаза и подставив лицо лунному свету, она прислонилась спиной к фонтану.

– Я бы хотела остаться тут навсегда.

– Это маловероятно. – Он встал рядом с ней, опершись локтем о золоченую рыбину. – Я не собираюсь проводить в фонтане всю нашу первую брачную ночь.

Мерлин зевнула. Рансом обнял ее за плечи и поддержал. Они стояли, наблюдая, как струйки воды кружатся вокруг них и сбегают вниз. Мерлин прижалась к нему и зевнула снова.

Он поцеловал мокрый завиток ее волос, прилипший к подбородку:

– Ты устала. Боже, тебе сегодня столько всего выпало, а ты ведь едва поправилась. – Он крепче обнял ее. – Пойдем, я отведу тебя в постель.

Он помог ей выбраться из бассейна, и она задрожала в ночной прохладе. Затем он нашел свой жилет и вытер им ее плечи и ноги. После этого он завернул ее в сюртук, который кинул на землю, прежде чем залезть в фонтан. Сидя на краешке бассейна, Мерлин болтала ногами, пока он, снова забравшись в воду, вылавливал ее платье и свою рубашку.

Когда он появился рядом, с прилипшими белыми шелковыми бриджами и с капельками воды, сверкавшими на волосах и груди, ей казалось, он похож на языческого бога. И все же ему пришлось отжать их одежду, как это делает обычная прачка. Собрав ее туфли и чулки, он связал все в один узел.

– Вот. Это понесешь ты, если не возражаешь.

Мерлин встала и приняла узел. И тут же Рансом подхватил ее на руки и понес в сторону дома. Босые ноги ее болтались в воздухе. Он поднялся на террасу, затем преодолел один лестничный пролет и оказался возле открытой стеклянной двери в темном крыле дома, выходившем окнами в сад. Он прошел через дверь, поставил Мерлин на ноги и поцеловал ее в лоб.

– Подожди здесь.

Мерлин послушно осталась на месте. Она слишком устала, чтобы хотя бы осмотреться и понять, что это за комната. Через несколько минут он вернулся с полотенцами. Она стояла не шевелясь, пока он вытирал ее волосы. Потом он снял мокрые бриджи. В лунном свете, падавшем из окна, Мерлин увидела его полностью обнаженным.