— Ты что — всерьез?!

— Более чем. Ты же сама мне рассказывала анекдот про отравленные яблочки — которые люди брали для мужа, для жены, для тещи…

— Но я-то шутила!

— А я решил, что мы будем поставлять такие конфеты в магазинчики с розыгрышами.

— И всерьез запихивать в них тараканов и клопов?

— Почти всерьез. Насекомых будут нам поставлять эльфы. У них вся магия растений и животных поставлена на поток, они будут перерабатывать тараканов и прочую прелесть, а нам поставлять уже засахаренный вариант. Ты же мне рассказывала, что в вашем мире едят тараканов и гусениц. В Катае? Китае? Кидае? Кстати, вкусно.

— Ты пробовал?!

Меня замутило. Я бы ни за что не смогла взять в рот таракана. Хоть он в сахаре, хоть в золоте. Мерзость какая! А наглый элвар, отлично понимая мое состояние, добавил:

— Я обязан знать, что мы предлагаем потребителю. А на вкус эльфийские насекомые, как засахаренные семечки. Но наглый эльф, одолживший МНЕ розовые штаны, об этом еще не знает.

— Ёлка, подъем!!!!

Глаза открывать не хотелось. И подниматься — тоже. Голова гудела, подташнивало и вообще — похмельный синдром в полной красе. И зачем я вчера пила?! Ведь обещала же, что больше не буду…

— Лорри?

— Именно. Выпей.

Мне в губы ткнулась соломинка. Кисловатая жидкость бодрила и снимала все последствия вчерашней гулянки. Первой исчезла головная боль. Потом ушло и все остальное. Лайре Лосе, который вчера наварил антипохмельного эликсира на весь факультет самоубийц.

— Лорри, сколько времени, — спросили из угла.

Тёрн. Опять у меня ночевать остался. После вчерашнего — и неудивительно. Рассказываю по порядку, заодно и вспомню, где я была вчера.

Элвар успел телепортироваться в город, переодеться и вернуться обратно. И лично отправился к эльфу с конфетами и костюмом. Я попыталась вломиться за ним, но — увы. Тягаться с двухметровым телепатом — терминатором? Нашли камикадзе! Тёрн просто отстранил меня, захлопнул за собой дверь и запер изнутри на ключ. Из комнаты какое-то время доносился грохот и возмущенные вопли, но потом все стихло, и Лорри рискнула заглянуть в щелочку. И тут же выглянула обратно.

— Ёлка, можешь войти.

— Через стены не хожу, — огрызнулась я.

Замок негромко щелкнул.

Картина была достойна кисти Гойи. По комнате летали пух и перья. Две подушки оказались распороты когтями. Элька что — кидался в Тёрна подушками? Тяжелый случай. Действительно, эльф — самоубийца. Надо было хоть табуретом попробовать. На шкафу с одеждой и стене виднелось несколько подозрительных пятен, напоминающих клубничное варенье. Розовый костюмчик печально болтался на окне и развевался знаменем под порывами ветерка. Косметика с туалетного столика украшала собой обои.

А перед зеркалом сидел ужасно печальный и потрепанный эльф — и не отводя глаз от своего отражения, жевал конфеты из большой яркой коробки с надписью 'Для любимой тёщи'.

— С клопами. И даже запах похож, — проинформировал меня ужасно довольный элвар. — Но — вкусно.

В это я верила. Но все равно — садист.

— Ему можно, а мне — нельзя!? Между прочим, я ему ничего плохого не сделал. А он меня так вырядил! Хорошо хоть видели только телохранители. Попался бы я на глаза кому-нибудь из придворных — мне бы в Элварионе спокойной жизни не дали. Знаешь, что такое — лица творческой профессии?

Я отлично это знала.