— Хорошо, Георгий Владимирович, пусть будет, по-твоему. Оставляй за себя Артамонова, но очень тебя прошу, будь осторожен — с большой неохотой согласился Рокоссовский.

— Есть быть осторожным, товарищ маршал — бодро заверил собеседника Петров, но оба они прекрасно понимали всю эфемерность сказанных слов. Слишком много было неизвестного в предстоящей операции, слишком много неясностей, чтобы в полной мере, можно было говорить об осторожности и разумности.

Именно эта неясность и неопределенность, подтолкнула генерала Петрова к решению не брать с собой личного переводчика Марию Захарову, ограничившись услугами штатного толмача. Поступок был весьма разумным и оправданным. Находясь в шаге от победы, Георгий Владимирович решительно не хотел подвергать риску жизнь близкого ему человека, но его намерения полностью не совпадали с мнением самой Марии Владиславовны.

— Товарищ генерал, почему вы отказываетесь включить меня в первую десантную группу? Два дня назад вы говорили, что работа переводчика Чемоданова вас совершенно не устраивает, а теперь вы берете его с собой?! — гневно вопросила Захарова. Разговор шел с глазу на глаз, но на людях, Мария Владиславовна всегда называла Петрова на «вы». На «ты» они говорили только вечером.

— Приказы начальства не обсуждаются, товарищ старший лейтенант, — недовольно буркнул Петров, внимательно наблюдая за началом погрузки на понтоны артиллерии. — Вы остаетесь помогать полковнику Артамонову на случай всякого форс-мажора. Там, нам, скорее всего, предстоят серьезные бои, в которых ваше знание вряд ли пригодиться.

— Вы не смотрите вперед — начала Захарова, но генерал властно оборвал её. — Молчать! Кругом шагом марш — рыкнул на переводчицу Петров и бросился к десантной барже, на которую никак не мог въехать гвардейский миномет.

Столь четкий и ясный приказ требовал немедленного исполнения но, ни один Георгий Владимирович имел дар убеждения. Какие весомые аргументы смогла привести Захарова Шалашову, но тот взял её с собой.

Когда генерал Петров обнаружил присутствие старшего лейтенанта в штабном автобусе и гневно поинтересовался, что она здесь делает, то получил лаконичный и исчерпывающий ответ.

— Я нахожусь здесь как личный переводчик спецуполномоченного подполковника Шалашова, товарищ генерал — гордо отрапортовала Захарова, чем привела генерала в состояние плохо скрываемого гнева.

В том, что ни Петров, ни маршал Рокоссовский, ни Ставка не знали, что ожидает советский десант на том берегу пролива, не было ничего удивительного. Судьба милостиво открыла русским узкую лазейку в оборонительных построениях противника, но никто не мог сказать точно, как долго продлиться выпавший фавор.

Не знали это сами англичане. Внезапное появление страшных русских в самом сердце британской империи — Лондоне, захват ими в сакральном для любого британца Вестминстере горячо любимого монарха, повергла всех в шок.

Ужасный кошмар, который только можно было себе представить, стал реальностью. Под угрозой уничтожения оказались символы веры, на которых держалась страна, и военное руководство королевства было вынуждено исполнить требования противника.

Скрипя зубами, ради спасения жизни короля и парламента оно дало согласие на ввод в страну ограниченного контингента советских войск. Британские генералы и адмиралы привели к молчанию охранявшие пролив корабли и все военные аэродромы королевства. Вместе с ними, к молчанию принудили и немногочисленные воинские контингенты, находящиеся в землях центральной и юго-восточной Англии.

Поведение англичан было фантасмагорическим и не могло продолжаться долго.