– Думал, что не догоню тебя, – сказал Рив. прислонясь к стене и глядя на Эннис сияющими глазами.

– Ты бежал всю дорогу, чтобы сказать мне это? – спросила Эннис, насмешливо подняв одну бровь. – И в такую жару.

Было невыносимо стоять так близко от него, видеть струйки пота на его лбу и бороться с желанием слизнуть их. Все это только разжигало ее страсть.

Рив открыл было рот, чтобы достойно парировать удар, но понял, что лучше этого не делать. Поэтому он только улыбнулся и покачал головой.

– Эннис, Эннис, Эннис, – укоризненно сказал он. – Что я должен сделать, чтобы ты не сердилась на меня? Встать на колени и просить прощения?

Эннис представила себе, как Рив стоит на коленях, глядя на нее темно-синими глазами, его губы совсем близко от ее пупка… Она поморгала, прогоняя это видение.

– С этого ты мог бы начать. Но, думаю, лучше не здесь, – насмешливо сказала она, толкая дверь в прохладный холл.

Жильцы дома возвращались с работы, здоровались с ними и проходили мимо. Эннис и Риву пришлось прекратить разговор. Странно, но необходимость проявлять вежливость на людях отвлекает от других мыслей, например, от мыслей об одном опасном, но очень привлекательном мужчине. Рив стоял так близко, что Эннис чувствовала его теплое дыхание на своем лице. Мимо них прошла молодая мать с ребенком в коляске. Малыш был очарователен. Рив помахал ему рукой, а мать с восхищением смотрела на Рива. Эннис сделала вид, будто ничего не заметила.

Они поднялись на третий этаж и подошли к квартире, в которой проходили репетиции.

– Неужели все уже пришли? – удивилась Эннис, взглянув на часы. – Я думала, сегодня для разнообразия мы будем первыми.

Рив понимающе улыбнулся.

– Волнуешься? – спросил он.

– Да, – неохотно призналась Эннис.

Теперь, когда воскресное представление было так близко, Эннис действительно волновалась. В настоящее время у нее не было ангажемента в театре. Вынужденная зарабатывать на жизнь, Эннис временно работала регистратором одного маленького симпатичного отеля. Там ей тоже приходилось играть – играть роль гостеприимной хозяйки. И она волновалась, исполняя свою роль. Однако это не шло ни в какое сравнение с тем волнением, которое она испытывала перед предстоящей мистерией. Даже если зрителей, делегатов конференции, будет всего лишь человек пятьдесят.

Игра на сцене была у Эннис просто в крови. Она давала ей возможность осуществлять свои маленькие фантазии, изучать человеческие эмоции, определять границы своего таланта и раздвигать их, привносила блеск и романтику в ее обыденную жизнь.

Подойдя к двери и открыв ее, Рив и Эннис, к своему удивлению, никого не увидели. Актеры всегда собирались в большой гостиной, а сейчас голоса раздавались совсем из другой комнаты. Рив и Эннис переглянулись.

– Как ты думаешь, Рей кого-нибудь распекает? – взволнованно прошептала Эннис.

– Да нет, не думаю, – спокойно ответил Рив. – Во всяком случае, голос мне незнаком.

Риву довольно часто приходилось сталкиваться с нападками продюсеров и режиссеров. В свое время ему так сильно досталось, что он до сих пор помнил об этом.

– Будем надеяться, ничего серьезного, – добавил он. – Никому не хочется лишних неприятностей. – «А мне – меньше всего», – подумал Рив.

Эннис улыбнулась. Рив прав – по голосам не похоже, чтобы Рей ругал кого-то из их труппы. Голос у незнакомца был низкий, в нем отчетливо слышались нотки превосходства.

– Послушайте, я вам уже сказал… и это… прекрасно срабатывает.