Но птица не могла ответить ему.

Его привлек фонтан. Мраморные дельфины выпрыгивали из воды в пене и брызгах, а на их спинах восседали обнаженные девы с золотыми волосами, ничуть не похожие на холодных уин. На бортике лежал мертвый скворец с обожженными лапками.

Подчиняясь какому-то своему капризу, незнакомец склонился над ним, бережно взял в ладони и нежно подул на уже остывшее тельце. Он кинул трупик в небо, точно камень, высоко и далеко, и птичка, замахав крылышками, поспешно полетела прочь.

– Так-то лучше. – Губы непрошеного гостя тронула улыбка.

Дальше пришлось идти в обход – купол прекрасного здания, служившего казармой герцогской гвардии, провалился внутрь, убив всех, кто в этот момент находился там.

Потребовалось довольно много времени, чтобы обойти район, но он ничуть не расстраивался, так как любил город, который когда-то считал своим домом.

Рынок Жемчужных слез – самая знаменитая ювелирная улица севера, сейчас пустовал. Часть лавок была разбита, и из перевернутых лотков по земле рассыпались украшения, в том числе и знаменитые золотые жемчужины. Он даже не посмотрел на сокровища, равнодушно прошел мимо, будто под ногами лежала грязь.

Наконец человек оказался в яблоневых садах, окружавших дворец, который, казалось, был соткан из лучей солнечного света, морской пены и бирюзы. Его называли самой прекрасной постройкой в мире, и даже старые эйвы, которые видели многое из того, о чем не догадывались люди, выходили из своих лесов и шли тысячи лиг, чтобы посмотреть на чудесное творение рук асторэ.

Но человек не любовался им. Здание олицетворяло все то, что он ненавидел так долго.

Яблони только-только начинали зацветать. Мужчина протянул руку к ближайшей ветке. В одной-единственной точке время ускорилось в миллионы раз – и вот уже перед ним висит красивый плод с алой, немного восковой кожицей.

Он сорвал его, небрежно потер об рукав замшевой куртки, откусил и, миновав тенистую аллею, наконец-то вышел к дворцу. Площадь в виде полукруга раньше была заставлена статуями, которые сейчас упали со своих постаментов и раскололись. Голова прекрасного юноши-лучника, откатившаяся далеко от плеч, с немым укором смотрела на незнакомца, словно зная, кто виноват во всем, что здесь происходит.

Ворота во дворец оказались сорваны с петель, но проход был обвит стальной колючей лозой, толщиной в руку взрослого мужчины. Когда незваный гость приблизился, она напряглась, натянулась, выпуская ядовитые шипы.

– Не стоит сражаться за того, кто проиграл, – с угрозой произнес мужчина.

Лоза задрожала, точно колеблясь, и, приняв решение, с металлическим скрежетом уползла в сторону, открывая вход в легендарные залы, нежно-розовые, словно морская раковина, поднятая с глубины и заключенная в хрусталь и бирюзу.

Здесь гулял легкий ветер, проникший внутрь из разбитых окон и распространявший по помещениям чуть сладковатый аромат персиков. Лишь иногда на своем хвосте он приносил едва уловимый запах едкой гари, крови и магии – призраков событий, которые здесь произошли.

Человек безошибочно находил дорогу в пустых залах, коридора и холлах. Он знал этот путь наизусть, тот снился ему множество раз. Незваный гость так долго этого ждал, что теперь шел медленно, наслаждаясь каждым шагом, каждой секундой своего горького триумфа, пускай никто и не мог этого оценить.

Наконец он оказался на самой вершине дворца, в огромном помещении, пол которого треснул от удара, а великолепная роспись на потолке превратилась в разноцветную кляксу, словно чья-то рука вылила все краски в одно ведро и перемешала.

Витражи в высоких окнах были выбиты, и мелкие острые осколки, налившиеся кровью, лежали на полу, словно миллионы льдинок. Портьеры сгорели, статуи разрушились, дальняя стена обуглена и в одном месте прожжена насквозь. Через это рваное отверстие в зал проникал длинный, точно копье, луч света.