Однако Сын Мрака вовсе не был беспомощным. Голландец только и мог, что не отпускать своего врага, тот был не только силен, но быстр и подвижен. Два раза черный призрак едва не вывернулся.

В конце концов Сын Мрака больше не мог противостоять объединенному неистовству Странников. Его мощь продолжала таять. Догадка Голландца оказалась правильной. Отрезанный от своего источника вредоносной энергии теми силами, которые фокусировались через морехода, Властелин Теней, не повелевавший теперь ни единой тенью, мог пользоваться лишь собственными ресурсами. А они были уже на исходе. С помощью Странников Голландец создал практически непроницаемую стену вокруг Сына Мрака и его поля.

Сама по себе она не могла навсегда предотвратить восстановление сил этого темного тирана, но «Отчаяние» уже взялся за дело. Сын Мрака был обречен.

— Ты больше не породишь смерть, великий владыка, — воскликнул Голландец, испытывая большее удовлетворение, чем сам рассчитывал. — Миры больше не будут гибнуть лишь для того, чтобы ты мог убивать. Хватит.

Корабль уже начал трансформироваться. На этот раз мощь Сына Мрака не служила препятствием. Вновь выстроилась клетка. По палубе разлился мерцающий свет, уничтоживший все деревянные детали. Свет стал заливать все помещения судна, которое теперь очень мало походило на парусный корабль.

— Освободите меня! Я требую! — рычал черный призрак.

Связь, которая соединяла Голландца с Майей и остальными, стала слабеть.

Он почти не ощущал Майю.

«Голландец! Ты пропадаешь!»

Она тут же поняла почему. Та же сила, которую корабль использовал, чтобы отрезать Сына Мрака от источника энергии, теперь отделяла скитальца от его союзников.

— Идиот! — пролаял черный призрак. — Идиот! Поймал меня, поймал и себя!

«Голла…» — голос Майи оборвался. И в тот же момент свечение охватило все узилище.

Он сам себя запер, но ведь, с другой стороны, раз он оказался на борту «Отчаяния», он и не может рассчитывать вновь попасть в этот вариант. Он и корабль так долго были вместе, что иначе и быть не может. Корабль никогда не отдавал то, что считал своим.

Небо перед ними заполнил Мальстрем, воя в своей вечной жажде. Живая темница развернулась так, чтобы войти в самую его середину. Голландец хотел, чтобы корабль шел как можно быстрее. Сын Мрака не должен вырваться, и Мальстрем не должен разрушить этот мир. Но он боялся, что когда «Отчаяние» уйдет из этого мира, то никогда уже не вернется. Зачем ему доставлять обратно Сына Мрака, или Голландца?

«Но Майя будет спасена… Майя… Гилбрин, весь мир… и даже больше. Стоило стараться».

Он посмотрел на раздувающийся Мальстрем. Теперь «Отчаяние» не колебался, а устремился вперед, будто жаждая завершить свой вековой поиск.

Когда Голландец понял, что опасности нет, он освободил Сына Мрака. Тиран, прежде внушающий страх, теперь выглядел меньше. Он на целую голову оказался ниже голландца. Выглядеть выше ему позволяли тени.

Были и еще перемены. Поле, окутывающее почти всю фигуру Сына Мрака, не было черным. Теперь оно стало серым, как будто слабело.

— Еще есть время! Вместе мы можем…

— Вместе мы можем начать путешествие длиною в жизнь. — Голландец зашагал на нос. Мальстрем представлял фантастическое зрелище, и впервые за все свое плавание он мог действительно его оценить.

Сын Мрака сейчас уже не мешал. Вероятно, он видит Мальстрем в последний раз, и вообще видит что-то кроме корабля и своего спутника, но все же Голландец улыбнулся.

20. Новый мир

Мир был спасен. Искажения реальности прекратились, и в тот же момент, когда корабль исчез в ужасной бездне, открывшейся в небе, погода снова стала нормальной.