Изменить размер шрифта - +
Ее голубые глаза скользили по его открытой шее и напряженному лицу.

— Когда я в последний раз видела тебя, — промолвила она, — тебе исполнилось шестнадцать лет, и все твое лицо было в прыщах.

— А ты в ту пору была красивой продажной сучкой, точно такой же, как и сейчас, — сладким голосам сказал он. — Я страшно ревновал тебя к старику.

Джулия, как будто не слыша его, смерила глазами широкий размах плеч Шеридана и продолжала:

— Ты вырос сильным и стройным.

— Спасибо.

— И стал героем. Рыцарем Бани.

Шеридан скромно кивнул. Джулия провела рукой по его густым черным волосам.

— Я даже не думала, что ты станешь таким.

— О, более того, мне кажется, я могу быть прекрасным рыцарем и в настоящей бане. — Шеридан потрепал ее по щеке. — Хочешь, докажу тебе это прямо сейчас?

Улыбка исчезла с ее лица. Джулия глубоко вздохнула. Шеридан усмехнулся и оттолкнул ее.

— Нет, пожалуй, здесь чертовски холодно для бани, — сказал он. — Я действительно, как ты верно подметила, давно вырос и возмужал, и меня не надо гладить по головке и говорить мне, что я — хороший мальчик, ведь это, в сущности, неправда, уверяю тебя. — Он взял расческу с туалетного столика. Расчесав густые волосы, Шеридан повернулся и с наигранным удивлением взглянул на Джулию, стоявшую посреди комнаты. — Ты все еще здесь? Чего же ты хочешь от меня, дорогая?

Она молчала. Шеридан прошел мимо нее к гардеробу и достал сюртук.

— Не денег же, в самом деле. Честно говоря, я совершенно на мели. Тебе следовало бы сперва поинтересоваться моим финансовым положением, а затем уже прыгать ко мне в постель. — Он накинул сюртук на плечи и снова искоса взглянул на Джулию. — Считай это одним из видов своей благотворительной деятельности. Или патриотическим поступком. Чем-то вроде пения британского гимна в честь возвратившегося домой героя.

— Шеридан, — негромко сказала Джулия, — мне нужно поговорить с тобой.

Тон, которым это было сказано, заставил его остановиться на пороге комнаты. Он полуобернулся и бросил на нее через плечо вопросительный взгляд.

— Я могу избавить тебя от ненужной поездки к адвокату, — продолжала Джулия. — Я знаю все условия, изложенные в завещании твоего отца, пункт за пунктом.

Шеридан прислонился спиной к дверному косяку и замер.

— Да, конечно, я подозревал об этом. Все состояние переходит к тебе, не правда ли? — И видя, что Джулия молчит, он потер подбородок. — Ну ладно, в конце концов ты, славно потрудившись в его постели, сделала для старика больше, чем я.

— Ты даже ни разу не приехал домой, не навестил его, — тихо сказала Джулия, и ее лицо стало печальным. — Ни разу за все это время!

Этот исполненный невыразимой печали взгляд был, пожалуй, лучшим из всех ее фокусов. В детстве Шеридан по наивности часто позволял ей одурачивать себя. Но теперь, глядя в лицо очаровательной лгуньи, он чувствовал, как в глубине его души зреет какая-то опасная, неведомая сила, похожая на дремавшего волка, открывшего вдруг глаза, горящие золотистым огнем в непроглядном мраке. Шеридан сделал усилие над собой и кротко улыбнулся:

— Я страшно не любил отца, ты же знаешь. Мои адмиралы никак не могли обойтись без меня, настаивая на том, что я непременно должен оставаться при исполнении своих служебных обязанностей, главной целью которых было уничтожение злополучных чужеземцев в интересах такого мира, каким он представляется его величеству.

— В течение этих двадцати лет ты мог давно уже выйти в отставку.

Проснувшийся волк все еще таился во тьме, следя оттуда за своей жертвой.

Быстрый переход