- Нет, Джонни, - ответил я, - всё гораздо сложнее. Это не какие-то поблажки, а полная свобода для вас всех, Гарика, и возвращение в космос. Никто даже не узнает о том, что мы находились всё это время в тюряге. За это я должен отпахать двадцать пять лет вирджсёрфером, после чего смогу заставить их вылизать языками всё то дерьмо, которое они на нас вывалили.

Милашка Лиззи тотчас воскликнула:

- Ребята, я не согласна! Поддержите меня, я требую, чтобы мы разделили судьбу Матвея.

- Лиз, милая, выслушай меня. - Попросил я свою любимую и стал с жаром доказывать - Пойми, если «Синяя птица» продолжит свой полёт, то и я смогу выдержать всё, что угодно, хотя скорее всего речь идёт о самой обычной разведке в каком-то развитом мире. Думаю, что та цивилизация уже вышла в космос, но летает без драконьего шипенья. Главное ведь заключается в том, что Гарик жив, а он просто не сможет прожить и без космоса, и без нас с тобой, любимая. Без меня одного, но с тобой и полётами на струне, зная, что я жив и иду к вам, он вас всех на зубах вытащит на любую гору, хотя вашим командиром теперь станет Боб.

Боб тут же с мукой в голосе простонал:

- Матвей, братишка, да, я лучше сдохну, как собака, чем сяду в кресло шеф-пилота. То, что ты просишь, выше моих сил. Ну, подумай сам, одно дело подменить тебя на несколько часов и совсем другое заменить Счастливчика Мэта, Который Всегда Возвращается, полностью. Поверь, я не смогу это сделать.

Вот тут-то мне на помощь и пришел Джонни, который немедленно сделал строгое лицо и сказал суровым тоном:

- Значит для этого ты обязан стать Счастливчиком Бобом, Который Всегда Возвращается и тем самым протянуть струну Матвею, чтобы он смог вернуться к нам по ней даже из Ада. А тебе, Лиз, я так скажу, если бы у меня имелась возможность умереть в том же Аду, в котором умирал твой Гарик, но при этом вы вышли бы отсюда на свободу, я уже был бы в реакторе даже не спрашивая тебя, хочешь ты того или нет. Пойми же, наконец, чёртова дура, что только так Мотька и мог встретиться с нами перед расставанием. В любом другом случае он нашел бы способ, как вытолкнуть нас отсюда со стопроцентной гарантией того, что нас не засадят сюда через какое-то время снова. Я прав, Матвей?

Наконец-то у меня свалился с души самый тяжелый камень и я с радостной улыбкой сказал, смеясь:

- Ты прав, даже правее моего правого яйца, папочка Джонни. Береги мою девочку и ни в коем случае не давай ей лопать мороженное прямо из холодильника столовой ложкой. Она после этого шмыгает носом и с ней невозможно целоваться. Ну, а теперь ребята, я на всякий случай раздам вам свои подарки. Вообще-то я постараюсь выбить для нас хотя бы месяц более тесного общения пусть даже и в каком-нибудь закрытом месте, но гарантии дать не могу. - С этими словами я позвал Декстера, тот принёс мне мою сумку и мы с ним попрощались, после чего я раздал всем фигурки, включая свой автопортрет и, передавая фигурку Стена Малышу, сказал - Джонни, мы попали под выхлоп «Гелиоса», в кресле шеф-пилота которого сидел Стенли Новак по прозвищу Тяжеловоз. Сами понимаете, ребята, что «Звёздные кавалеристы» ни в чём не виноваты. Им просто дали не ту тарелку для старта. Поэтому не вините их ни в чём, да, и вообще ни о чём им не рассказывайте. Мы переживём все свои неприятности молча, а сейчас я пойду и поговорю со своим нанимателем, попрошу его проявить хоть немного человеколюбия по отношению к нам.

Подав глазами своей команде знак, чтобы та подготовилась к бою, я встал и направился к тому шлюзу, из которого недавно вышел. Диаметр зала был под сто метров, в нём по периметру было расположено восемнадцать шлюзов, но только восемь были открыты и два ближайших робота, видимо думая, что они успеют вернуться к своим шлюзам, подъехали к тому своему коллеге, к которому я направлялся. Именно это от них и требовалось. У каждого робота имелось при себе по два мощных станнера, как раз то, что нам было нужно более всего в случае какого-нибудь осложнения.