– Heel! – приказывает он своим мобам по-английски и идет ко мне.

Мобы жмутся к его ногам, а я осознаю, что понял, что он сказал – «К ноге!». Система организовала мне встроенный переводчик?

Иду ему навстречу, слегка смущаясь своего вида. Вымазанный в грязи и крови – своей и чужой, в трусах-боксерах, всего-то второго уровня. Легкая добыча. Метров за двадцать от меня он останавливается и, прищурив глаза, вчитывается. Его глаза расширяются, а на губах играет улыбка. То, что он до этого не видел моих характеристик, похоже, из-за пониженного восприятия, я понимаю сразу, как он выкрикивает команду:

– Bite!

В то же мгновение вся четверка мобов срывается с места в моем направлении. И я понимаю, что он дал команду «Фас!».

Непроизвольно отступая, я спотыкаюсь обо что-то и едва не падаю. Собственных названий мобы не имеют, система лишь идентифицирует их как «военные юниты Картера» первого уровня. Большого выбора у меня нет, кроме как принять бой. Мне не убежать, учитывая скорость передвижения мобов. Сам Картер бежит с копьем наперевес ко мне по дуге, рассчитывая зайти вбок или сзади, пока я буду биться с его маленьким отрядом. Они ведут себя как велоцирапторы на загоне добычи – разделяются, окружая меня, останавливаются и истошно визжат, неестественно широко разинув пасть и подвешивая на меня какой-то легкий дебаф на ошеломление. Визг тому виной, или отвратительные извивающиеся щупальца, вырывающиеся из пастей тварей, но я и правда, теряю концентрацию.

Трясу головой, чтобы собраться, и встаю в защитную стойку, изготовившись встретить первую тварь ударом силового кастета, но они прыгают одновременно, в прыжке замахиваясь дубинами, а мое левое плечо пронзает стрела, выпущенная лучником. Его-то я и упустил из виду, оцепеневший от визга.

Плечо взрывается болью, меня разворачивает в сторону, я теряю равновесие и падаю. Это меня спасает – мобы, прыгнувшие на меня с трех сторон, промахиваются. «Надо уносить ноги», – проносится в голове, когда я кувырком назад выбираюсь из гущи противников. Интуиция и высокое восприятие позволяют мне уклониться от удара копьем Картера. Перехватив копье немеющей левой рукой, я рывком подтягиваю байкера к себе и наношу ему удар в висок. Проходит крит, и с Картера слетает больше десяти процентов здоровья. Его лицо искажает гримаса боли и… удивления? Он резко вырывает из моей ослабевшей руки свое копье и проворно отбегает за спины своих юнитов. Догнать и врезать ему еще мне не дают виснущие на мне мобы. Один из них воткнул свои ротовые щупальца мне в икру и, урча, тянет из меня кровь. В том месте, где он присосался, стремительно чернеет кожа, и икра начинает бугриться россыпью вспухающих волдырей. Гроздь дебафов от отравления до кислотного ожога сигнализирует, что дело – труба.

Тем временем меня осыпают градом ударов по спине, плечам, но, хоть удары и адски болезненные, урон от них невысок – снимается по два-три процента. Стрела, кстати, отняла немногим больше, но ловить мне нечего – впятером запинают. Врезаю каждой твари, не разбирая, куда придется, а той, что присосалась, вырываю пучок щупалец, обмотав им кулак, чем загоняю ее здоровье в красную зону. Она резво отползает, бросив дубину, но я уже не обращаю на нее внимания – путь свободен. Очередная стрела пролетает в сантиметре от моего лица, когда я, развернувшись, бегу прочь как можно скорее.

Достигнув границы зоны, я оборачиваюсь и вижу, что за мной никто не гонится. Добыча оказалась зубастой, да и захват нейтрального участка для Картера, полагаю, сейчас важнее.

Проникаю сквозь силовое поле и оказываюсь почти дома – в своем гексагоне. Дорога к родному оврагу занимает весь остаток вечера. Мелочь – крекники, кирпи и свистаки куда-то попрятались, и даже сарасуров – шипастых тараканов на дне оврага не видно.