Он перебирает связку ключей и находит нужный. Отперев дверь, приглашающе поводит рукой:

– Проходите.

Я делаю шаг, другой, охваченный легким волнением. За моей спиной заведующий щелкает выключателем, и офис заливает равномерным холодным светом люминесцентных ламп.

– Видите – новый ковролин, жалюзи, даже пара столов со стульями остались, не стали сетевики забирать, оставили в счет аренды. Телефон, если надо будет, сами подключите.

– Интернет?

– Вместе с телефонной линией вам поставят. Мы на постоянной основе сотрудничаем с провайдерами, за день все сделают. Всего сорок шесть метров, пятьсот рублей за квадрат. – Горемычный вытаскивает телефон и что-то прикидывает на калькуляторе. – Итого, значится, двадцать три тысячи в месяц. Если будете оплачивать сразу на долгий период, сделаю скидку.

– Насколько долгий? И какую скидку?

– Сойдемся на двадцати тысячах в месяц, если оплатите сразу за квартал.

– Мне надо подумать.

– Думайте, но не долго. Площадями интересуются многие, а этот офис у нас самый лучший. Хотите посмотреть другие? Там стоимость аренды пониже…

Я еще несколько раз обхожу помещение, присматриваясь к мелким недостаткам, требующим косметического ремонта, – обтертые кое-где стены, отошедший плинтус, не фиксирующееся в полуоткрытом состоянии окно, маслянистое пятно на полу…

– Генеральная уборка вам обойдется в пару тысяч, – замечает заведующий. – Еще столько же – освежить стены.

– Спасибо.

Благодарю искренне, ведь учитывая мой образ жизни в последние годы, я в этих вещах – клининг, ремонт, покраска – пока плаваю. Если решусь, надо будет пообщаться с Сявой, может, у него найдутся знакомые, кому нужна такая мелкая подработка.

– Ну что, еще будете смотреть? – торопит меня Горемычный. – А то мне надо ехать.

– Да, давайте для сравнения посмотрим.

Через десять минут мы спускаемся вниз. Остальные офисы меня не то что не впечатлили, они меня шокировали. В одном из помещений сохранился ремонт времен СССР – проваливающийся паркет, покрытые синей краской по плечо стены, расшатанные трухлявые оконные рамы. Другое было чрезмерно большим, третье – слишком маленьким и больше похожим на кладовку. Осмотрев последнее, я решил поторговаться по первому.

– Степан Лаврентьевич, – резюмирую я. – Вы мне все показали?

– Нет, есть еще несколько вариантов. На этом этаже еще одно и на четвертом четыре офиса.

– И они, смею предположить, еще хуже? Как-то у вас все запущено.

– Так это… не дает владелец денег на ремонт, говорит, пусть арендаторы сами делают, как хотят, – жалуется заведующий. – А арендаторы сейчас такие пошли… Тьфу! На аренду с трудом наскребают, и то задерживают!

– Так может, коль уж у вас все здесь простаивает и денег не приносит, снизите плату? Я про тот, самый первый вариант.

– Да куда уж меньше, помилуйте! – восклицает заведующий. – Двадцать тысяч за прекрасный офис! И это за все – туда и электричество входит, и отопление, и уборка с охраной…

– Охраной? Вы про ту бабушку? – Я смеюсь, а Горемычный кисло ухмыляется.

– Поступайте, как хотите, а других предложений у меня для вас нет, – разводит он руками.

– Степан Лаврентьевич, триста рублей за квадрат – красная цена. С учетом относительно свежего ремонта, клининга и охраны в виде бабушки-одуванчика предлагаю пятнадцать тысяч.