|
– Все, хватит, – оборвал его Клаус. – Давай, переправляй меня! Зафутболь меня к Беркуту! – Не обижайся, Клаус, но… – Я же сказал – переправляй! Включай свою адскую машинку! – Счастливого пути, – сказал Хосе. – Если надумаешь вернуться – добро пожаловать в Кальпе. Врал он, конечно, этот конопатый Хосе. Всегда они врут – мягкосердечные и улыбчивые нелюди. * * * Высокий поджарый человек стоял метрах в пяти от Клауса и рассматривал его, опираясь на длинноствольное ружье. Он не делал ни малейшей попытки улыбнуться или хоть как-то выразить свою доброжелательность, непременную для всякого новуса. Он даже не здоровался – просто молчал. – Алексей? – спросил Клаус. – Это ты? – Беркут, – сказал человек. – Алексеем звали другого человека. Я плохо помню его. Когда-то он был мной, но он умер столетия назад. Я – Беркут. Пойдет? – Пойдет. Клаус протянул руку, Беркут сжал его узкую кисть мощно, безо всякого снисхождения, так, что хрустнули кости. Клаус взвыл от боли. – Эй, медведь русский, ты что, сдурел? Ты что, не новус?! – Новус. – А как насчет воздержания от зла ко всем живым существам? Ты ведь мне чуть руку не сломал! И ты знал о том, что мне будет больно! – Знал, – согласился Беркут. Усмешка появилась на его загорелом, морщинистом лице. – Хотел слегка встряхнуть тебя. Немного боли для встряски не помешает никому, даже недоразвитому новусу. – Что у тебя с физиономией? – Лицо как лицо, – ответил Беркут. – Что тебя удивляет? – Морщины. Триста лет не видел на лицах морщин. Ты выглядишь чуть ли не старым – лет на пятьдесят. Как тебе это удается? – Стараюсь, – таинственно сказал Беркут. – Меня научишь? Хочу обзавестись парой морщин. И старческой импотенцией. Надоела мне вечная сексуальная озабоченность. – Не научу. Ты не хочешь ничему учиться. – Беркут закинул ружье на плечо, повернулся спиной к Клаусу. – Пойдем. – Куда? – В мою хибару. – Эй! – выкрикнул Клаус, едва поспевая за размашисто шагающим по тропинке Беркутом, – Откуда у тебя ружье? – Сделал, – бросил, не оборачиваясь, Беркут. – Сам сделал. Я все делаю сам. Не доверяю никому. Люди разучились работать руками, производят всякую дрянь. – И что, ты стреляешь из этого ружья? – Нет, я ковыряю им в носу. – Ты стреляешь из него в животных? Как ты можешь? Это же убийство! – Здесь много опасных зверей. Они не против пообедать мной. Но я сильнее. Я сам ем их. – Ешь?! – Клаус опешил, удивился настолько, что встал как вкопанный. – Ты ешь мясо?! – Что в этом удивительного? – Беркут тоже остановился, наконец-то соизволил повернуться. – Ты, к примеру, вовсю ешь кроликов, Клаус Даффи или как тебя там. Почему мне нельзя? – Но ты же занимаешься АПВ! – Занимаюсь. – И?.. – Необходимость вегетарианства – это миф, – сказал Беркут. – Новусы обвешаны мифами как рождественская елка – игрушками. |
