Мейрид. Одиннадцать. Теперь мне шестнадцать. Если вы, конечно, меня имеете в виду. Я сильно выросла?

Падрайк. Да. Растешь вверх, а не вширь. Издалека я подумал: «Что это за парень там стоит с накрашенными губами?» Подошел ближе и увидел, что ты просто девушка… с несколько диковатой прической.

Мейрид. (скрывая обиду) Ты думаешь, это приятно слышать девушке, которая пришла сюда на рассвете встречать твой катер?

Падрайк. Думаю, что нет, но, что поделать, я таким родился.

Мейрид. Девушки в Ольстере, наверное, сами падали к тебе в объятия, как только ты выдавал им такие комплименты.

Падрайк. Некоторые падали, да, но я внимания сильно не обращал. Не до того было, надо было выгнать с нашей земли свору кровожадных наймитов идиотской английской монархии. Девушки Севера сражаются как бешеные псы, поэтому мы ни разу не проиграли сражения.

Мейрид. Ты предпочитаешь девушек с Инишмора?

Падрайк. Нет.

Мейрид. Неужели мальчиков?

Падрайк. Нет, я не предпочитаю мальчиков! Среди тех, кто сражается за свободу Ирландии, пидорасов нет! Запомни, дура! Это условие для поступления в группировку.

Мейрид. Слушай, в пятницу у церкви будут танцы. Возьмешь меня с собой?

Падрайк. Знаешь, что я тебе скажу? Мне не интересны никакие другие занятия, кроме освобождения Ольстера.

Мейрид. Но это ужасно.

Падрайк. Что поделать.

Мейрид. (пауза) На следующей неделе в «Омниплексе» будет фильм про гилфордскую четверку. Может, это тебе будет ближе?

Падрайк. К черту эту четверку из Гилфорда! Даже если это не они сделали, то все равно должны были взять всю вину на себя и гордиться. А так, только нытье одно.

Мейрид. Каждый будет платить сам за себя!

Падрайк. (нежно) Нет, Мейрид. (Пауза.) Почему ты вышла встречать меня так издалёка?

Мейрид. (обиженно) Неважно.

Падрайк. Чтобы пригласить меня на танцы? Хм… (Шерстит по-отечески ее волосы.) Я вижу, ты пришла сюда с ружьем, значит я тебе нужен. Эта примета, которую я хорошо усвоил на Севере.

Мейрид. Нет, это всего лишь значит, что я хорошо знаю свое дело.

Падрайк. Да, конечно. На Аранских островах больше не осталось коров с полным комплектом глаз.

Мейрид. (в гневе, отшатывается от него) Всякий пытается меня укорить слепыми коровами, никому и дела нет до того, сколько лет прошло с того времени. Но никому в голову не приходит, что я выбивала глаз с шестидесяти ярдов. А это по любому чертовски прекрасный результат. Если бы я калечила их на расстоянии вытянутой руки, я бы еще понять могла эти претензии, но ведь нет, я давала коровам шанс выжить.

Падрайк. Остынь, Мейрид, я шучу. Сам я тоже однажды попал парню в глаз из самострела, но он стоял прямо перед мной. Шестьдесят ярдов – это чертовски круто.

Мейрид. Тебе не удасться обмануть меня такими простейшими…

Падрайк. Мейрид, послушай…

Мейрид. И ты не услышишь от меня новости, которую я припасла для тебя.

Падрайк. Какой новости?

Мейрид. Никакой.

Падрайк. Нет, все-таки что за новость? (Внезапно мрачнеет, подозрительно.) Или ты мне что-то хочешь рассказать про моего кота?

Мейрид. Про кота или не про кота, понятия не имею. Я забыла.

Падрайк в гневе достает оба револьвера и наставляет их на голову Мейрид.

Падрайк. Быстро выкладывай все, сучка! Ему что, стало хуже, или что-нибудь еще в этом духе? А?

Полная достоинства, презрения и чувства превосходства, Мейрид поднимает свое ружье, взводит его и, пока Падрайк держит револьверы у ее головы, приставляет ствол к его глазу. Пауза.

Падрайк. Ты думаешь, я шучу?

Мейрид. А ты думаешь, я шучу?

Падрайк. (длинная пауза) А ты дерзкая.

Мейрид. Вовсе нет.

Падрайк. Клянусь тебе.

Падрайк опускает револьверы.