Не было ничего удивительного в том, что девочка запомнила дом и квартиру. На двенадцатиэтажке висел огромный плакат, призывавший заглянуть в продуктовый магазин в соседнем доме, а входную дверь, отделанную дорогими породами дерева, ломать было жалко, такую красоту не запомнит только слепой.

Крячко, запыхавшись, влетел в квартиру. Гуров «пристегнул» проститутку к подвернувшемуся под руки лейтенанту и уединился со своим замом в одной из комнат.

– Пропустили отпечатки пальцев покойного через компьютер. Он – это не он.

– Ну-ну, – подтолкнул Гуров.

– Настоящая фамилия покойного не Сероземов, а Игнатьев, имя Валера. Профессиональный угонщик автомобилей, был в розыске.

– Паспорт у него настоящий. Не проверяли, жив ли хозяин документа?

– Сейчас этим некому заниматься.

Гуров посмотрел в окно. Стемнело.

– Ордер на обыск прокурор должен дать. Мы все равно вошли, не бросать же на полпути. – Гуров скрестил руки на груди. Ему хотелось перерыть эту хату сверху донизу.

– Звонить домой?.. – нерешительно спросил Крячко.

– Звони, объясни обстоятельства, а мы пока потихоньку начнем. Даст «добро» – будем смотреть, как положено.

Прокурор не стал возражать, и обыск начался.

Очень скоро из ящика в кладовке, переоборудованной в фотомастерскую, были извлечены фотографии, на которых Анна занималась любовью с застреленным Игнатьевым.

Гуров просмотрел все снимки и, отдавая Станиславу, спросил:

– Что думаешь?

– Нас кошмарами не запугаешь, мы и сами кому хочешь присниться можем. – Крячко пощелкал языком и, разглядывая фотографии, сокрушенно замотал головой, потом по-идиотски заохал: – Ох, лихоимец, гори он синим пламенем.

– Станислав, не дури. Тут дело серьезное. Я вот что тебе скажу: снимали автоспуском для себя. В большинстве случаев по центру кадра замереть не смогли. Так как мы пока больше никаких фото не нашли, могу предположить, что он по ней скучал как мужчина.

– По кому, по ней? – не понял Крячко.

Гуров ляпнул лишнего и поспешил поправиться. Ему не хотелось впутывать в это дело Анну. В его функции не входило собрать на девчонку компромат. Ему надо было всего-навсего ее найти.

– Ну, вот по этой женщине…

– О женщины, вам имя – вероломство!

– Продолжай работать. Мне на сегодня достаточно.

Станислав Крячко был весельчаком и балагуром. Но сегодня Гуров устал от своего постоянно ерничавшего друга и поспешил ретироваться, оставив людей «простукивать стены».

– Все на сегодня? – поинтересовался Анатолий Иванович, плохо скрывая собственное неудовольствие, когда полковник сел в «Волгу».

«Это тебе не жену замминистра катать», – подумал Гуров.

– Меня еще нужно отвезти домой, – полковник зевнул.

Хотелось есть и спать. Кроме всего прочего, хорошо, что они взломали дверь квартиры. Там был туалет, и одной проблемой стало меньше. Нет, даже двумя: в ванной висело прекрасное зеркало, и полковник смог наконец причесаться.

* * *

Мария сидела на диване и читала, вокруг нее была разбросана целая куча листов с каким-то текстом.

– Привет, – улыбнулась она, увидев вошедшего Гурова. Глаза ее блестели. – Есть хочешь?

Она скользнула к нему и нежно поцеловала. Мария была красавицей и обладала незаурядным умом.

– Обязательно, – сказал Гуров, крепко обхватил одной своей ручищей тонкую талию жены и прижал к себе.

На кухне его ждал поистине королевский ужин. Жареная курица, зелень, салат из фасоли, балык, сыр и бутылка сухого белого вина.

Мария опустилась в плетеное кресло.

– Хорошие новости? – Гуров тоже сел и многозначительно посмотрел сначала на стол, потом на Марию.