– Ну не маячь же ты на пороге Гнус, заходи, – сердито приказал Аберон.

    Гном повиновался, медленно переваливаясь на ходу и скорбно звеня бубенцами. Он остановился около принца и по-собачьи преданно заглянул ему в глаза. Наследник, жестом – отдаленно похожим на ласку, погладил шута по угловатому, криво склоненной на бок плечу.

    – Все читаешь! – то ли спрашивая, то ли утверждая, издевательски прошипел Гнус.

    – Читаю, – пожал плечами альбинос. – А что?

    – Ну, дочитаешься скоро, умник! – пророчески пугнул урод.

    – Да что стряслось то? – недовольно нахохлился принц.

    Гном плюхнулся прямо на пол, на мохнатый белоснежный ковер, расшитый геральдическими розами, с довольным видом опустил мертвую руку на толстый мягкий ворс и закаркал:

    – Лежу я, значит, сегодня спокойнехонько в кустах магнолии, никого не трогаю, устройство новое, хитрое налаживаю, а…

    – Это какое-такое устройство? – заинтересованно перебил Холодный.

    Гном похотливо ухмыльнулся:

    – Система шнурочков-кручочков-зеркал. Придворным стервам-фрейлинам кринолины приподнимать и под юбки заглядывать. А то, говорят, при дворе новая мода на прозрачные панталоны завелась.

    Принц иронично улыбнулся:

    – А как поживает та пятнадцатилетняя милашка-орочка, что я подарил тебе в прошлом месяце?

    Гнус недовольно засопел:

    – Дрянь девка оказалась! Все ныла да отбивалась, не давалась, ну я и решил ее малость поучить уму-послушанию. Сначала розгой гибкой, потом железкой каленой, потом на дыбе маленько, а потом…

    – А что потом? – с любопытством переспросил наследник.

    Гнус притворно-опечаленно отвел глаза, хотя на его уродливой морде не отразилось ни малейшего раскаяния:

    – Преставилась орочка!

    – Померла? – Аберон запрокинул голову и громко, весело расхохотался. – Ай да шут, ну ты и пошутил!

    Гном горделиво выпятил тощую грудь:

    – А с бабами иначе и нельзя. Все они стервы и шлюхи!

    Аберон согласно кивнул. Слова фаворита задели его за живое. Не к месту вспомнилась Лилуилла, но принц гневно мотнул головой, отгоняя непрошенные мысли.

    – Так вот значит, лежу я себе в кустиках, в зимнем саду, – спокойно, как о чем-то будничном, рассказывал шут, – а тут вдруг идут по дорожке ваш батюшка-король и ваш слащавый братец, и мило так между собой беседуют…

    – О чем? – напрягся Холодный.

    Гнус состроил безразличную мину и даже принялся фальшиво насвистывать какую-то непритязательную мелодию. Аберон скрипнул зубами, сорвал с пальца перстень с крупной жемчужиной и бросил его шуту. Урод на лету поймал драгоценную подачку, не глядя ловко сунул в карман и услужливо продолжил:

    – Так предлагает ваш папенька принцу Лионелю трон вместо вас унаследовать, а вам в утешение выделить небольшой надел, например – Винсайский заповедный лес, да деревенек самых завалящих – штук двадцать.