Когда в дверях появилась Салли, все повернулись к ней точно ужаленные. Она прислонилась к обтянутой холстом пане­ли, белые складки юбки веером разлете­лись на темном фоне стены, словно кры­ло голубя. В тревожном, предвещающем бурю освещении пылали ее волосы. Лицо ее было бледным, но она улыбалась. Ря­дом стоял Стивен.

Миссис Макси отдавала себе отчет, что произошло: только что каждый в отдельно­сти думал про себя о Салли, а сейчас они сомкнули ряды, точно перед лицом общей опасности. Пытаясь снять напряжение, она произнесла небрежным тоном:

– Рада, что ты пришел, Стивен. Сал­ли, вам следовало бы переодеться в рабо­чее платье и помочь Марте.

Самоуверенная улыбка Салли сменилась смехом. Ей понадобилось какое-то время, чтобы ответить чуть ли не смиренным го­лосом, с насмешливым почтением:

– Но подобает ли так поступать девуш­ке, мэм, которой ваш сын только что сде­лал предложение?

«Не смейте говорить о том, что вы сде­лали для меня. Да вы меньше всего дума­ли обо мне, старая лицемерка, сексоманка несчастная! Благодарите Бога, что я держу язык за зубами. Мне есть что рассказать о вас людям».

И Салли вышла, оставив всю честную компанию наедине с ужином, за который они принялись кто с неподдельным аппе­титом, а кто через силу. Мисс Лидделл даже не старалась есть. Миссис Макси заметила на ее щеке слезу и подумала: должно быть, мисс Лидделл действительно стра­дает, ведь она так пеклась о Салли, от души радовалась ее успехам и удаче. Доктор Эппс управлялся с едой в непривычном для него молчании – верная примета, что его челюсти и мозг заняты одновремен­но. Стивен не последовал примеру Сал­ли, а сел за стол, рядом с сестрой. В от­вет на тихий вопрос матери: «Это правда, Стивен?» – он ответил просто: «Конечно». Больше он к этому не возвращался; брат с сестрой, сидя весь вечер друг под­ле друга, ели мало, но зато являли со­бой единый фронт сопротивления стена­ниям мисс Лидделл и ироническим взглядам Феликса Херна. «Он, – думала миссис Мак­си, – единственный из собравшихся, кто получает удовольствие от этой трапезы». Не исключено, что эти события способствовали его аппетиту. Она знала, что он недолюб­ливал Стивена, и эта странная помолвка, похоже, забавляет его и увеличивает его шансы относительно Деборы. Дураку ясно, что Дебора не останется в Мартингейле, если Стивен женится. Миссис Макси с необычайной отчетливостью, отчего ей даже не по себе стало, вспомнила склоненное лицо Кэтрин, так некстати вспыхнувшее от горя или негодования, и то, как хлад­нокровно Феликс Херн окликнул ее, чтобы она хотя бы попыталась скрыть свое со­стояние. Он всегда умел развеселить, когда хотел, а вчера вечером он постарался. Чу­деса, да и только, к концу ужина все уже смеялись, Неужели это было всего семь часов назад?

В тишине маятник тикал невыносимо громко. Ночью шел проливной дождь, сей­час, правда, прекратился. В пять утра ей послышалось, что Саймон заворочался, и она пошла к нему. Но он лежал в забы­тьи, они это состояние называли сном. Стивен сменил ему снотворное. Дал какую-то мик­стуру вместо таблеток, правда, результат был тот же самый. Она вернулась к кушетке, но заснуть ей не удалось. В шесть утра она поднялась, надела халат, потом налила в электрический чайник воды и включила его, решив выпить чая. Наконец-то наступил день со своими хлопотами.

Когда Кэтрин постучала в дверь и скольз­нула в комнату в пижаме и халате, ей да­же легче сделалось.