- Вот так, - сказал барон, внимательно слушавший этот жестокий разговор. Видишь?! Это к старику уже прилипли спекулянты из Лондона! Они специально учат мальчиков русскому языку, подводят их к тем, кто очень стар; молодцы из Лондона играют роль поклонников нашего искусства, получают право наследования, а потом картины Врубеля, Серова, Кустодиева, Ге и Левитана оказываются в сейфах банков Цюриха. Что ж мы должны предпринять, а?

Мы вернулись за наш столик; официант-студент, подрабатывающий тут летом, принес бутылку "розе", спагетти с томатным соусом и несколько листков бумаги. Барон поковырял вилкой спагетти, есть не стал:

- Я такой молодой только потому, что не ем на ночь и не пью вина. Ну давай, я начну сочинять, а ты исправляй ошибки...

31.08.80

Ванс

Франция

Министерство культуры СССР

Хочу еще раз поблагодарить за столь для меня лестный прием во время блистательно проведенной Олимпиады.

Вернувшись в Лихтенштейн, я и мой друг Юлиан Семенов продолжили нашу работу по поиску, выявлению и охранению произведений отечественного искусства. На Лазурном Берегу, в Вансе, что под Ниццей, мы посетили дом г-на Петриковского, где собрана уникальная коллекция русской живописи - Репин, Левитан, Саврасов, Степанов, Малявин, Сверчков, Пастернак, Федотов, Лансере. Г-н Петриковский трудился всю жизнь, создав ферму куроводства, и на заработанные деньги смог купить свою коллекцию. Ныне он стар и тяжко болен, и нам пришлось вести переговоры о судьбе картин с его женою - немкой, которая выучила русский язык. Переговоры, которые мы провели, позволяют надеяться, что судьба полотен выдающихся русских живописцев будет под нашим контролем и мимо нас в будущем не пройдет.

К сожалению, другая коллекция, столь же интересная, выявленная мною в Ницце, принадлежит старику, вокруг которого вьются англичане. Увы, эта коллекция из-под моего контроля вышла. Что будет с нашими картинами в будущем, предсказать весьма трудно.

В этой связи я все более и более склоняюсь к мысли о том, чтобы создать "Комитет за честное отношение к русскому искусству, которое оказалось на Западе". Этой мыслью я поделился с Марком Шагалом, который сегодня принял меня и моего друга Юлиана Семенова в своей вилле "Колин" в Сен-Поль-де-Ванс. Марк Шагал поддержал эту идею. Я намерен провести переговоры с рядом видных общественных деятелей об их вхождении в мой комитет, что, бесспорно, поможет нам еще более активно развернуть нашу работу. С самым искренним уважением

Эдуард Фальц-Фейн

3

Наутро я позвонил в Лондон, рассказал Джеймсу Олдриджу об идее Фапьц-Фейна.

- Оставьте ваш боннский адрес, - сказан он. - Я напишу.

Попрощавшись с бароном, договорившись увидаться через месяц, я отправился в Швейцарию, к Жоржу Сименону.

Тот, выслушав меня, сел к столу: "Всецело поддерживаю идею о комитете честности. Все произведения русского искусства, похищенные бандой Гитлера, должны быть возвращены Советскому Союзу. Я готов оказывать посильную помощь в этом необходимом деле".

В Бонне меня уже ждало письмо от Олдриджа: "Считаю делом чести принять участие в работе "Комитета за честное отношение к русскому искусству, которое оказалось на Западе".

Барон, Марк Шагал, Жорж Сименон, Джеймс Олдридж в комитете честности очень здорово!

Встретился с двумя крупными западногерманскими промышленниками. Рассказал о поиске. Обещали ответить в самые ближайшие дни; настрой - в пользу присоединения к комитету честности; это было бы крайне важно.

Запланировал встречу с доктором Паулем Колером.

Звоню Георгу Штайну. Важно выслушать его отношение к этой идее.

- Я считаю своим долгом примкнуть к комитету.