— Спасибо. Не буду вас больше задерживать, при необходимости мы с вами свяжемся.

— Да, да, я понимаю. Счастливо!

Он выскочил из машины и чуть ли не бегом бросился по тротуару.

— А вы что видели? — обратился Трифонов к немолодой женщине.

Она была очень полной, очевидно страдала одышкой, либо астмой. Приятной внешности, следящая за собой. Судя по пустой хозяйственной сумке, направлялась за продуктами и, тем не менее, не забыла навести легкий ненавязчивый макияж.

— Я вышла из парадного в ту самую секунду, когда раздался выстрел. Даже не выстрел в том понимании, в каком я слышу их в кино, а хлопок. Такой ядовитый, на очень высокой ноте. Мне трудно объяснить. Музыкант меня бы понял. Я много лет преподаю музыку. Но дело не в этом. Мальчик, которого убили, шел мне навстречу. Машину-то я не видела. Не успела, не до того было. А мальчик этот после щелчка качнулся, сделал мне навстречу еще два шага и упал. Вот тут я и закричала. Он упал лицом вниз, и я увидела кровь у него на голове. Меня едва не парализовало.

— Вы его знали?

— Да. Вежливый, всегда здоровался, улыбчивый. Имени я его не знаю. Он живет здесь месяца два или полтора. Снимает двухкомнатную квартиру у Дроздовых, на втором этаже.

— Так, секундочку. Хозяева квартиры, где жил убитый, Дроздовы?

— Да. Я их очень хорошо знаю. Тридцать лет в одном доме прожили. Зиновий Карпович и Клавдия Николаевна. У них дочка с мужем за границей работают, так они на их жилплощади живут, а свою квартиру сдают. Они же пенсионеры.

— Адрес, телефон знаете?

— Конечно.

Куприянов записал данные и вышел из машины. Ему ничего объяснять не надо, он сам знает, что делать.

— Так вы вышли, когда парень еще был жив? Продолжал расспрашивать Трифонов.

— В том-то и дело. Увидел меня, заулыбался и вдруг этот кошмарный хлопок. Лицо его стало испуганным, он сделал еще пару шагов по инерции и рухнул на землю.

— Спасибо. Подождите еще немного. Мы попробуем восстановить всю картину от начала до конца. На каком этаже вы живете?

— На третьем. Прямо над Дроздовыми. Мы познакомились из-за того, что я их затопила. Мне в квартире новую сантехнику ставили, когда мы въехали. Но мастера пришли пьяные, одним словом, пришлось ремонт соседям делать за свой счет. Так мы и подружились.

— Понятно, — Трифонов перевел взгляд на девушку. — Вам есть, что добавить?

— Да, в общем-то. Когда я вышла гулять с собакой, было ровно четыре часа. Это точно. Никакой машины у подъезда не было. Я тут крутилась рядышком. Минут через пять подъехала «девятка» и остановилась возле дома. Из машины вышел парень. С переднего места. Пуховик синий, вязаная шапочка, так все сейчас ходят. Высокий, худощавый. Видела его только со спины. Он подошел к нашему парадному, набрал код и вошел. К кому, интересно? Я его раньше не видела. Молодежи в нашем доме нет. Кроме меня. Периодически я поглядывала на парадное. Почему я время запомнила. Ровно в четыре мне подружка позвонила. Сказала, что зайдет. Я ей ответила, мол, приходи, я только Кешку выгуляю, чтобы он нас потом не дергал и минут через двадцать вернусь. Она согласилась. Вот я и поглядывала, вдруг придет. Кроме парня из «девятки» в дом никто не заходил. Потом тот появился, которого застрелили. Я не знала, что он в нашем доме квартиру снимает. Не видела его раньше. Он прошел мимо «девятки» перед самым капотом и даже не взглянул на машину, еще шаг сделал и упал. Выстрела я не слышала. Метрах в двадцати от парадного находилась. А тут Анна Ивановна закричала, и машина уехала. Шофера я не видела. И вообще, на машину внимания не обращала. Не уверена, что стреляли из машины. Трое парней мимо проходили. Такие, в черных длинных пальто с красными шарфами, в кепках на бритых башках.