— Хочешь еще идейку?

Гена поднял глаза и глянул на лощеную физиономию красавчика в белом костюме.

— Идейку?

— Конечно. Чтобы тебе крылья совсем-то не обрезать. Невесту ты себе тут присмотрел. Хорошая девчонка. Я тебе ее в качестве приза дам. Подарок. Может, и впрямь из вас хорошая семья получится?

— Ты русский? — спросил Геннадий.

— Был им когда-то. Очень давно.

— Вербуешь?

— Боже сохрани. Матросов не вербуют. Нам и офицеры-то не все нужны. Ну так решайся, паренек.

— Но она уж точно станет свидетелем.

— Ни в коем случае. Я обожаю спектакли. Вы заложники. Попали в плен. Вас повезут вдоль побережья на открытой машине. У белой башни сбежите. На берегу найдете шлюпку, а там пятьсот ярдов — и упретесь в борт французского линкора. Классический кинотрюк. Но у вас в стране такого кино еще не показывают.

— Ладно. Согласен. Но Таня ничего не должна понять.

— И даже героем тебя считать будет. Успех тебе обеспечен.

Бесфамильный еще не отдавал себе полного отчета в том, на что согласился. Голова шла кругом. В такие ситуации только книжные герои попадают, а как быть человеку, не понимающему событий, творящихся вокруг? Парню двадцать с лишним лет, что он может понимать.

Договор с сатаной был заключен, и душа продана. Бесфамильного и Дейкина вывели из кают одновременно, надели акваланги и скинули в воду. До борта крейсера они доплыли за десять минут. Рапортовали в один голос: «Судно обследовано, посторонних предметов не обнаружено, обстановка опасности не представляет».

Переодевшись, Бесфамильный и Дейкин были восстановлены в своей четверке и вновь отправились на берег за новой партией напуганных соотечественников.

3 часа 40 минут

Наконец Татьяна увидела его. Три ездки сделали катера после исчезновения Гены, и все время появлялись новые матросы. Ей уже показалось, будто он приснился или пригрезился. Ну не бывает же таких глаз у живых людей!

Увидев его, девушка воспряла духом. Он уже направлялся к ней, когда по рупору объявили: «Русские граждане из отсека «Б», оставьте свои вещи на местах и выходите на пирс через выходы «один», «два» и «три», где вас ждут двенадцать катеров».

Толпа, состоящая из двух сотен человек, рванулась к дверям, опрокидывая заграждения. Поднялся шум, визг, падали женщины, плакали дети, понять что-либо было невозможно. Чья-то сильная рука схватила Таню и выдернула из потока. Она увидела лишь военную форму цвета хаки, белую фуражку, черное лицо и тут же получила удар по голове. Сознание покинуло ее и свет померк.

У пирса действительно стояло двенадцать катеров, готовых отойти от причала. Места хватало всем, но, тем не менее, толчея продолжалась, и несколько человек упали в воду. Их втащили на борт.

К трапу крейсера вновь подошел катер с тем же чернокожим офицером. Командир выслушал его молча.

— Вы срочно должны покинуть фарватер и открыть путь для наших судов. Все ваши сограждане через пять минут взойдут на борт крейсера. В стране не осталось ни одного русского. Прошу вас выйти с территории наших вод в океан. Прощайте, капитан.

Неожиданный поворот событий выбил команду из колеи. Нужно принимать решение. К крейсеру один за другим подходили катера. Поток новых пассажиров тек ручьем вверх по трапу, заполняя палубу. К размещению такого количества народа сразу на корабле были не готовы. Возникла суета и неразбериха.

Паника на флоте страшнее пожара в трюмах. Командир крейсера отвечал за людей и не мог рисковать. Самым разумным было покинуть берега Забирии и уйти в нейтральные воды. Что он и сделал, как здравомыслящий человек и опытный моряк. Никто не знал, что трое русских граждан остались на берегу, а о магнитных минах и предположить не могли.