Что бы теперь ни произошло, он не контролировал ситуацию. Но если “Ночь и Туман” знают об этом корабле, как им известно обо всем другом, если тайна корабля будет открыта, думал Хэлловэй, у нас будет два врага — “Ночь и Туман” и наши клиенты, и я не уверен, что хуже.

Эта компания, в свою очередь, принадлежала шведскому концерну “Средиземноморский транспорт”, который принадлежал мексиканскому концерну, принадлежащему концерну канадскому. Многих служащих попросту не существовало. Тем же, кто получал жалование, платили лишь за возможность использовать их подписи на официальных документах. Из горстки реальных директоров один был Арон Розенберг — “Мехико-Сити импорт”, другой — Ричард Хэлловэй — “Флот Онтарио”.

“Медуза” регулярно пересекала Атлантику, имея на своем борту текстиль, технику и продукты из Греции, Италии, Франции, Испании, Англии, Канады, Мексики и Бразилии. Но выгода от таких перевозок была минимальной, и, если бы не другой груз, который часто прятали среди текстиля, техники и продуктов, ни Арон Розенберг, ни Ричард Хэлловэй не смогли бы вести такой роскошный образ жизни. Этот груз и был на борту “Медузы”, когда она шла на встречу с сухогрузом, чьи документы были так же запутаны и чьи владельцы имели богатейшие поместья на побережье Ливии. В следующую ночь у побережья северной Африки ящики с грузом должны быть перегружены с борта на борт. Затем “Медуза” с бразильским кофе на борту продолжит свой путь в Неаполь, ее ватерлиния чуть поднимется, так как в ее трюмах уже не будет пластиковых бомб, разрывных гранат, противопехотных мин, автоматических пистолетов, штурмовых карабинов, пулеметов, портативных ракетных установок и ракет, реагирующих на тепло.

Обычно это оружие контрабандой перевозилось из Бельгии, которая является главным поставщиком оружия черного рынка, и под различными прикрытиями отправлялось в Марсель. Там его забирала “Медуза” и поставляла различным террористическим группировкам вдоль южного побережья Европы.

Но недавние антитеррористические меры, предпринятые в результате возросшего количества терактов, сделали Марсель и другие порты Европы слишком опасными для контрабанды оружия. Альтернативный путь — вывозить оружие из Северной Америки, где вследствие различных гражданских войн скапливалось множество американского и советского оружия, большее количество которого было готово к продаже. Итак, “Медуза” через тридцать шесть часов должна была встретиться в Средиземном море с ливийским сухогрузом. “Трансокеаник” не волновало, как Ливия будет использовать купленное оружие. Сто миллионов долларов — это все, что волновало Розенберга и Хэлловэя.

Только вертолет коснулся земли, из него тут же выпрыгнул Миша Плетц. Он побежал к самому маленькому из зданий, сделанных из рифленого железа, в южной части аэропорта. Его ждал плотный мужчина в белой рубашке с короткими рукавами.

— Бумаги с вами? — крикнул Миша.

Мужчина показал на дипломат, который держал в руке.

— Прочитаете в машине или?..

— Нет, здесь, — сказал Миша.

Они вошли в здание, оборудованное кондиционерами.

— Мы получили сообщение сорок минут назад, — сказал мужчина и вытащил документ из дипломата. — Как только я увидел кодовое имя, я сразу связался с вами.

Миша взял документ. Выполняя обещание, данное Эрике и Солу, он съездил в кибутц в двадцати милях от города, чтобы убедиться в безопасности их сына. Самым трудным из обещанного было для него оставить Кристофера с охранниками, связанными с Моссадом.