– Погодите, мадемуазель, не убегайте! – продолжал коммерсант. – Я хочу подарить вам модный журнал – в утешение за выходку противных сорванцов. Я ведь давно вас заприметил – проходя мимо, вы с интересом посматриваете на мою витрину. А покупаете только газеты. Из соображений экономии, не правда ли?

– Именно так. Но я не могу принять от вас журнал, мсье…

– Мсье Марселен, к вашим услугам! Меня назвали в честь деда. А вас как зовут?

– Изора.

– Прошу прощения, я правильно расслышал?

– Это старинное имя, оно пришло из латыни. Мой отец арендует ферму в графском поместье. Госпожа графиня, увидев меня в колыбели, посоветовала матери назвать меня Изорой.

– Вот как? Очень редкое имя!

– Я знаю.

Марселен Герино внутренне ликовал. Он уже мысленно поблагодарил мальчишек, при посредстве которых удалось познакомиться с такой красавицей. Правда, держалась девушка отстраненно, и голос у нее был необычный – бархатистый, низкий, чуть более серьезный, чем хотелось бы, и все таки она ему нравилась.

– Подходите, не надо стесняться! Выберите журнал, говорю вам! Иначе я обижусь, – продолжал настаивать он.

Изора приблизилась и стала рассматривать витрину – пестрое смешение красок, иллюстраций и черно белых газетных фотографий. Ее внимание привлек один из набранных крупным кеглем заголовков.

Взрыв рудничного газа стал причиной трагедии в Феморо! Обвал в шахте! Компания оплакивает трех погибших, в то время как еще двое углекопов остаются пленниками Пюи дю Сантр.

– Господи, только не это! – прошептала девушка. – Мсье, можно я возьму газету?

Не дожидаясь ответа, она схватила пахнущие типографской краской листы. Губы ее дрожали, глаза расширились от приступа необъяснимой паники.

– Конечно, берите, но…

Она прошептала «спасибо» и убежала. Она должна прочитать статью незаметно, чтобы никто не видел – на случай, если одно из упомянутых в передовице имен окажется тем самым, которое она больше всего на свете не хотела бы там найти. Всего несколько букв в газете могут разбить ей сердце, разрушить главное, что есть в ее жизни. «Только не Тома, – растерянно твердила она. – Только не он, не Тома! Кто угодно из Феморо, но только не он!»

Девушка выбежала из городского сада и укрылась на одной из соседних улиц. Там, задыхаясь от волнения, она принялась читать. В статье были упомянуты фамилии погибших, однако она и бровью не повела. Она их пожалеет, проявит сострадание, но только позже, не сейчас.

– Я чувствовала, что он в опасности, я знала! – в отчаянии шептала девушка. – Тома! Мой Тома! Обвал случился в четверг. Вот почему от него нет письма!

Прижав руку к груди, она судорожно сжала пальцы. В заложниках у шахты оказались двое – Тома Марó и Пьер Амброжи. Это они – пленники Пюи дю Сантр, сообщалось в статье.

– Я должна уехать! Невозможно здесь оставаться.

Изоре казалось, что она сходит с ума. Слова, напечатанные в газете, крутились у нее в голове, как проклятие. Она без конца повторяла страшную фразу, пока бежала к обветшалому зданию на улице Серпантен, где находилась ее крошечная меблированная мансарда.

В горно рудной компании не знают, как освободить двух углекопов, заживо погребенных под землей. Начаты работы по расчистке завала, однако до сих пор существует угроза новых обрушений, которые могут положить конец спасательной операции. Двое углекопов, Гюстав Маро и Станислас Амброжи, невзирая на риск, спустились в шахту добровольно – мужественные люди, стремящиеся спасти своих сыновей. Весь поселок Феморо пребывает в смятении.

Девушка не ответила на приветствие консьержки, встретившей ее в холле вопросом: «Так мало сегодня погуляли?».