Тюрьму охраняли плохо. Королевская стража представила все так, словно шайка волшебников-предателей попыталась захватить дворец. Так как вход в тюрьму находится в арке, что ведет во внутренний дворик дворца, никто не заметил подлога. Лили зачитала вслух статейку из газеты – Аргентум фыркал и комментировал каждую строчку, а под конец заметил, что Лили действительно волшебница, не согласная с мнением королевы, да и шайка своя у нее тоже есть – Роуз, отец, Джорджианна, Николас, хотя он еще не умеет управлять своей силой, и сам Аргентум. Так что в газете, в сущности, написали правду.

Лили такая мысль даже понравилась.

Девочка удивленно отступила назад. В комнате действительно было пусто! Да и Лили не стоило сюда приходить. Не смотря под ноги, она развернулась и споткнулась о Генриетту – та, недовольно встряхивая головой, сидела посередине коридора. Похоже, у нее чесались уши.

Лили взвизгнула, пошатнулась и вытянула в стороны руки, пытаясь сохранить равновесие – падать на пыльный пол ей совсем не хотелось; вдруг кто-то схватил ее за локоть и помог устоять на ногах.

– Питер!

Мальчик, нахмурившись, держал Лили чуть повыше локтей. Вид у него был непонимающий.

– Я просто споткнулась, не заметила Генриетту, – медленно произнесла Лили и взглянула на Питера: ей надо было убедиться, что мальчик успел прочитать по ее губам. Потом перевела взгляд на дверь. Что-то тут не так. Откуда появился Питер? И почему так вовремя?

Двигаясь как в тумане, она подошла к двери и снова заглянула в темную комнату.

Пусто. Пусто. Пусто.

Нет! Не может быть! Медленно, словно пытаясь пройти сквозь золотистую липкую патоку, Лили приложила кулак ко рту и укусила костяшку пальца. Боль помогла обрести самообладание, и сознание девочки очистилось от патоки.

– Ты был там! – негодующе воскликнула она, повернувшись к Питеру, и подошла к нему как можно ближе, чтобы мальчик смог ее понять. – Что ты делал в папиной комнате?!

Питер отступил назад и вынул из кармана блокнотик. Занеся огрызок карандаша над бумагой, мальчик задумался – и так ничего и не написал. Питер не знал, что ответить. Наконец мелким аккуратным почерком, намного красивее, чем у Лили, он вывел фразу:

Он тоже не может говорить.

– Что он написал? – поинтересовалась Генриетта. – Где твой отец?

– Так ты был с ним? – спросила Лили, почувствовав ревность. Она и не думала, что Питер и ее папа смогут подружиться!

Лили с ним почти не разговаривала. С момента побега из Арчгейта прошло всего два дня. В тюрьме отец сильно ослаб, и Лили не хотела его лишний раз беспокоить. Ему выделили отдельную комнату, принесли стопку одеял, на которых он спал, а еще Лили приносила ему еду – самую дорогую, на какую только хватало денег. И газеты. Это была идея Генриетты – она предположила, отцу захочется узнать, что произошло в мире за те десять лет, которые он провел за решеткой.

Стараясь не тревожить отца, девочки заглядывали к нему, лишь чтобы сказать «доброе утро» или принести еды. Лили понимала, что если заговорит с ним – не сможет остановиться. У нее накопилась целая куча вопросов: о Меррисот, о маме, о заклинаниях, что убили ее старших сестер, о темной магии внутри Джорджи. Почему отец позволил матери сотворить такое с дочерью?! Чья это была идея?!

И избавит ли он Джорджи от этих смертельных заклинаний?

За последний час Лили несколько раз проходила мимо двери его комнаты, но не позволяла себе заглянут внутрь. Ей надо было принять, что отец болен и ослаблен годами, проведенными в темнице.

А теперь выясняется, что Питер тайно с ним общался!

Я забрал грязные тарелки, – написал Питер в блокноте.