— Кто такие? — Римман явно показывал, что его терпение на исходе.

— Гоблин привез меня сюда.

Римман встал над столом и, опершись на ладони, навис надо мной. Я подняла голову, и наши взгляды столкнулись. Не собираюсь я опускать глаза первой!

— Ты сама пришла к нему за помощью? Что у вас за отношения?

— У него были дела с отцом. Мы виделись, когда он приходил к нему. Но то, что ему пришлось мне помогать, вышло совершенно случайно. Просто меня на дороге ночью подобрала его девушка и, пожалев, затащила к себе. Но Гоблин был совершенно не рад мне и не хотел связываться. Единственное, на что согласился — это привезти меня к тебе.

Римман, по-прежнему давивший меня взглядом, усмехнулся.

— Каково это — чувствовать себя никому не нужной, а, принцесса Ники? Что тебе помогают только из жалости и стремятся избавиться как можно быстрее?

Мне было очень больно от его слов, но я надеюсь, он не увидел в моих глазах, что его укол достиг цели.

— Это очень неприятно, — не моргая ответила ему я.

— Ну, все в жизни не может быть только приятным. Теперь тебе предстоит узнать это в полной мере.

— Если ты думаешь, что прежняя моя жизнь была только чередой приятных и счастливых моментов, то ты ошибаешься, — тихо ответила я, чтобы скрыть дрожь в голосе.

— Ну да, я в курсе, — Римман отвернулся и, забрав мою тарелку, направился к раковине.

— Я могу и сама убирать за собой! — возмутилась я.

Но мужчина только презрительно фыркнул.

— Как думаешь, Гоблин сольет Волкам, куда тебя отвез? — спросил он не оборачиваясь.

— Он обещал этого не делать. Не хочет неприятностей для своей девушки, которая помогала мне. Но сказал, если Волки на него выйдут — защищать меня он не собирается.

— Ну да, ему есть, что терять. Волки запросто могут взять его за яйца. Слишком много, за что его можно зацепить.

— А тебя не за что?

— А как ты сама думаешь? У меня нет ни родителей, ни жены с детьми, ни друзей, ни других слабостей. Никакого там Дома и подданных, перед которыми у меня были бы обязательства. Только банда безбашенных отморозков, таких же ни к кому не привязанных, как и я сам. Так что Волкам нужно подумать, прежде чем прийти ко мне с какими-то требованиями. Им угрожать мне нечем, могут только торговаться и договариваться.

— Торговаться? — У меня все обмерло. — И что, если ты сочтешь условия приемлемыми, то продашь меня им?

— Ну, пока-то предложений не поступало, — Римман повернулся ко мне с кривой, холодной улыбочкой. — А там уж видно будет. Я обычно живым товаром не торгую, Ники, но знаешь ли, у таких отбросов, как я, нет высоких моральных принципов. Так что, если вдруг предложение Волков перевесит твою привлекательность в моих глазах, то я, может, и подумаю над ним. Тем более не вижу особых восторгов благодарности с твоей стороны.

— Ну да, к тому времени, когда может поступить предложение от Волков, ты уже со мной наиграешься, так ведь, Рим? И тогда вообще останешься в выигрыше. И меня поимеешь и выгоду наживешь.

Во взгляде Риммана вспыхнула холодная ярость.

— Все верно, принцесса. Догадливая ты у нас. У таких, как я, ведь нет ни чести, ни совести. И выходит в твоих интересах ублажать меня получше.