Патриархальную отсталость проекта пытались восполнить традиционной канцелярской распорядительностью. Уже 13 июня 1903 г. Главный корабельный инженер Санкт-Петербургского порта представил на рассмотрение в МТК комплект проектных чертежей, включая сечения, а также тетрадь с расчетами продольной и вертикальной нагрузки. Чтобы успеть рассмотреть их с участием уплывавшего на "Океане" А.Н. Крылова заседание МТК назначили на субботу 21 июня.

В спешке однако, забыли о Балтийском заводе, которому предстояло строить один из двух кораблей. Его с проектом вообще ухитрились не ознакомить; считалось, видимо, что приглашенный на заседание начальник завода С.К. Ратник и два его главных инженера, скользнув взглядом по развешанным в отделении чертежам, будут вполне в состоянии "на лету" вникнуть во все особенности проекта, который тут же в исходе многолюдного четырехчасового заседания МТК с ходу собирался утвердить. В отличие от большинства присутствующих, смотревших на проект, замечал С.К. Ратник, лишь "с академической точки зрения", завод может иметь к проекту немало конструктивных замечаний, которые должны быть учтены в журнальном постановлении МТК. Странная эта "забывчивость" чинов под шпицем напоминала о существовавшей в МТК давнем обыкновении пренебрежения (или даже ревности, как было с проектом крейсера "Рюрик") министерства к административно самостоятельному заводу.

Чертежи были посланы с резолюцией Н.Е. Кутейникова от 24 июня. Но С.К. Ратник таким ходом дела удовлетворен не был.

7. С.К. Ратник предостерегает

В реальных условиях под его руководством шла постройка броненосцев типа "Бородино" и С.К. Ратник — начальник завода и фактически главный конструктор, наверное, как никто другой прочувствовал главную беду отечественного судостроения — перегрузку. Все знали эту беду, все понимали ее тягостные и горькие последствия, но из проекта в проект, повторяя как заклинание фразу "перегрузку нельзя допускать", Н.Е. Кутейников продолжал представлять на утверждение высшего начальства проекты, не имевшие запаса водоизмещения.

Неизвестно, была ли это "самовлюбленность" Н.Е. Кутейникова (о которой в 1906 г. говорил А. Н. Крылов) не допускавшего и мысли о каких-либо неточностях и недосмотрах в проектах, проходивших через его руководящие руки или какие иные причины.

Линейный корабль "Андрей Первозванный" (Теоретический чертеж корпуса с указанием основных судостроительных элементов).

Но остается фактом, что предостережение С.О. Макарова, сделанное еще в 1890 г. при прежнем главном инспекторе кораблестроения Н.Д. Самойлове о том, что "когда проектируют корабль в 8500 т, то выстроят 9500 т, Н.Е. Кутейниковым услышано не было. И устроив броненосцам типа "Бородино" более чем 600-тонную проектную перегрузку, Н.Е. Кутейников с упрямством прутковского лорда Кучерстона снова впрыгивал в не поддерживаемую оглоблями двуколку, чтобы напрочь, в конце концов, лишиться имевшегося у него до того острого разума. Этой двуколкой стал последний при Н. Е. Кутейникове проект 16000-тонных броненосцев. В нем запас водоизмещения вновь не предусматривался.

Линейный корабль “Андрей Первозванный” (Теоретический чертеж корпуса).

8 июля 1903 г. в дополнение к ранее высказанным замечаниям С.К. Ратник напоминал Главному корабельному инженеру о том, что в проекте броненосца водоизмещением 16000 "совсем нет запаса водоизмещения". Между тем, говорилось в письме, практика судостроения показывает, что "почти все суда, особенно крупные, перегружаются несколькими сотнями тонн веса по всем статьям нагрузки. Таковы крейсер "Россия", броненосцы " Гангут", "Пересвет", "Победа", "Бородино".