- Как скажешь, - кивнула девушка. - А Федоса за что грохнул?

- Он Настю пытался изнасиловать.

- Надо было кастрировать урода, - на лице Маши промелькнула гримаса отвращения.

- Как знать, может именно тебе придется это сделать. Пойдем, надо окончательно разрулить эту ситуацию, думаю люди уже успокоились и готовы к конструктиву.

Возвращаясь обратно в центр деревни, я ощущал себя так, будто пришел в стан врага. Лиза и Федос готовы были меня испепелить взглядами, Эдуард тоже особой любви не испытывал. Эмма вроде сохраняла нейтралитет, но постоянно жалась к Вишнякову, что уже определяло ее отношение ко мне.

- Я считаю, нам необходимо вынести на обсуждение поведение одного из членов нашей общины, - громко, будто обращаясь к обширной аудитории, произнес Эдуард.

- Дай догадаюсь, - я расслабленно оперся о дерево, - речь идет обо мне?

- Да! - истерично поддакнула Лиза. Что-то мне подсказывало именно она инициатор начавшегося цирка. - Ты убил человека!

- Все верно, Елизавета Петровна, - Вишняков вновь примерил на себя роль большого начальника, - Вы, Максим, хладнокровно убили человека. То, что он вернулся к нам, ничего не меняет. Мы посовещались и решили, что такому как вы не место среди цивилизованного общества.

Слушая этот бред, я искоса наблюдал за Машей. После слов Вишнякова девушка едва не взорвалась гневной тирадой, но посмотрев на меня немного успокоилась - я жестом показал ей, чтобы та не вмешивалась.

- Мы будем голосовать! - выступила вперед Лиза.

- Да ты что? - усмехнулся я. - А тебя не смущает, что два человека нашей, как сказал Вишняков, общины сейчас находятся не здесь?

- Это не имеет значения. Итак, кто за то, чтобы этот человек покинул поселение? Поднимите руки.

Естественно Федос, Эдуард и Лиза были за, затем под давящим взглядом Вишнякова к ним присоединилась Эмма. Четверо. Все внимание сосредоточилось на Васе. Бедный парень, он с одной стороны ненавидел Федоса, а с другой дико его боялся, и когда на нем скрестились четыре пары требовательных глаз, Гуляев растерялся и зачем-то поднял руку. Идиот.

- Вот видишь, - елейно улыбнулась Лиза, - остальные и не понадобились.

Да уж, всегда знал, что отвергнутые женщины способны на любую гадость. Лиза удивила. Не ожидал от нее такой злопамятности и, самое главное - глупости. Вероятно, люди еще не до конца осознавали всю глубину той выгребной ямы, в которой мы оказались. Выгнать вполне дееспособного мужчину из-за личной неприязни - верх недальновидности.

Отодвинувшись от дерева, служившего мне опорой, я сделал несколько шагов вперед, после чего обратился к людям:

- Ну что же, раз большинство проголосовало, то конечно надо уходить. Мнение коллектива безусловно важно, вот только ответьте мне на один простой вопрос: с какого такого перепугу вы решили, что у нас тут демократия?!

Подойдя вплотную к Эдуарду, я коротким движением зарядил кулаком ему под дых. Вишняков мешком повалился на землю, ловя ртом воздух. После этого я повернулся к Федосу:

- Что, мразь, может поиграем? Не ты ли говорил, что здесь кто сильный, тот и прав?

- Да я не это имел ввиду, - нервно сглотнул мужчина.

- Что ты говоришь? А я все-таки предлагаю раз и навсегда разобраться с этим вопросом. По пацански, так ты тогда говорил?

- Да ты гонишь, не хочу я с тобой драться.

- А придется, - оскалился я и начал медленно приближаться к Федосу. В памяти всплывали картины, как я десятки раз точно так же наступал на своих врагов в интернате и на улице. Подростки жестоки, а уж те, кто вырос без родителей и подавно. В моей юности все решалось очень просто - либо бьешь ты, либо тебя.

Федос был выше меня на голову и существенно тяжелее, однако он явно не прошел через суровую школу жизни бездомного пацана. Те пьяные драки, в которых участвовал мужчина, мало чему его научили. Едва я подошел на расстояние удара, он попытался широким размахом зарядить мне по лицу, но это было слишком предсказуемо.