Но это еще вовсе не означало, что к похищению не имеют отношения другие члены семьи.

Кроу поднял глаза на огромный монитор компьютера, установленный на письменном столе, и, двигая мышкой, начал проходить по длинному списку имен. Все они были соединены между собой стрелочками с ответвлениями и перекрещивающимися линиями, обозначавшими семейные узы: браки и рождения, даже измены и незаконнорожденное потомство. Настоящая карта, разветвленное генеалогическое древо Гантов, насчитывающее больше двух веков; даже не древо, а скорее матрица. И связи здесь были настолько сложны и запутанны, что потребовалось создать трехмерную компьютерную диаграмму.

И вот, двигая мышью, Пейнтер начал медленно вращать эту матрицу, спиралеобразную галактику власти и влияния, образовавшуюся еще до основания этой страны и до сих пор так и не завершенную. На него работали историки и специалисты по генеалогии из разных стран мира, по кусочкам собирали эту огромную головоломку – проект, разумеется, сохранялся в тайне, – надстраивали по кирпичику это огромное разветвленное здание древнего клана, копали вширь и вглубь. Кроу сомневался, что до него кто-либо когда-нибудь проводил столь сложный и исчерпывающий анализ клана Гантов.

Он также заметил линии, пересекающие эту матрицу и выходящие за ее пределы, – то были дальние родственники, троюродные братья и сестры, через браки снова попавшие в семью, – не столь уж редкое явление в старинных аристократических семьях. Казалось, что проходило поколение за поколением, но никто не хотел отходить от этого источника богатства и власти.

И что за источник то был!..

Пейнтер уже потерял счет изобретателям, ученым, государственным деятелям, богачам и промышленникам, блиставшим, точно яркие звезды, среди других членов клана. Уже не говоря о разного рода мошенниках и персонах с подмоченной репутацией.

Но, как говорится, в каждой семье не без урода.

Он хмуро смотрел на экран, видел слабое свое отражение в верхней части матрицы. Неужели «Гильдия» прячется где-то здесь или же все это пустая погоня за призраком?

И вот Пейнтер нашел папку с изобразительным материалом и вывел на экран символ, вернее, целый ряд символов.

То был герб «Гильдии». В центре крохотный полумесяц и звезда. Один из старейших символов в мире, он уходил своими корнями к тайному обществу Древнего Египта. Вокруг него – уже более знакомые знаки, квадрат и компас; они использовались еще одним тайным братством, масонами. И, наконец, окружал все эти знаки щит рыцарей-тамплиеров, средневекового ордена со всеми своими темными и еще не разгаданными тайнами.

Тайна во всех тайных обществах, – прошептал Пейнтер, повторяя последние предсмертные слова одного из членов «Гильдии». Вот в чем значение этого собрания символов. Они обозначали путь, проделанный «Гильдией», и следы этого пути терялись в далеком и темном прошлом.

Тот же умирающий человек подозревал о существовании еще каких-то уровней и связей – с другими тайными обществами, помимо тех, что были отображены на гербе. Он понимал, что тайны эти перешли в современность, привели, в конечном счете, к тому, что сам он называл «истинными кровными узами», породившими нынешних настоящих властителей «Гильдии».

– Одна семья, – пробормотал Пейнтер, не сводя глаз с генеалогического древа клана Гантов.

Чтобы пережить трудные времена, «Гильдия» укрывалась по очереди среди вновь возникающих тайных обществ. Тогда что же получается? Он видит перед собой ту же уловку? Неужели истинное сердце этой тайной организации спрятано, похоронено где-то среди широты и величия этой семейной династии?.