От нашей возни его
траектория стала совершенно хаотичной — яйцо чутко реагировало на все движения и перемещения. Пару раз с трудом увернувшись от псведоплоти, я вновь
дотянулся до него ножом и с ускорением послал в сторону противника — и вновь оно бешено завертелось вокруг своей оси, выделывая непредсказуемые
петли и кульбиты. Нет, метательный снаряд из него определенно получился как из дерьма пуля, однако оно, по крайней мере, позволяло мне успешно
отвлекать внимание твари от своей драгоценной персоны. Ситуация резко изменилась в мою пользу: теперь я обстреливал тварь смертельно опасным
артефактом, отскакивавшим от стен и поперечных брусьев загородки, словно теннисный мяч, а псевдоплоть судорожно защищалась, стараясь не коснуться
яйца и одновременно уворачиваясь от моего штык-ножа. Преимущество теперь оказалось на моей стороне, потому что у меня в руках был предмет, не
являвшийся частью моего тела, а у твари такого предмета не было, и любое прикосновение к чертовому яйцу стало бы для нее смертельным. Да даже если
бы и был, она все равно не смогла бы удержать его в заостренном копыте.
В момент очередной теннисной подачи зацепив беглым взглядом свой штык-нож, я вдруг обнаружил неприятное. Очень неприятное. Вся поверхность
лезвия была испещрена черными пятнами размером с чертово яйцо — надо полагать, в тех местах, где с ней соприкасался загадочный артефакт-аномалия.
Плашмя выставив нож против света, я с досадой обнаружил, что металл внутри этих пятен истончился настолько, что еще немного — и сквозь них вполне
можно будет разглядывать солнечное затмение. Похоже, черное яйцо пожирало мое единственное оружие с энтузиазмом ржавых волос.
Ситуация снова перестала внушать оптимизм.
Ножа хватило еще на пару подач. А затем, в очередной раз приняв на лезвие отразившийся от противоположной стены угольно-черный артефакт, я
вдруг услышал зловещий щелчок лопнувшего металла, который оказался разъеден настолько, что не смог выдержать очередного несильного удара. Сорвавшись
с треснувшего у рукояти лезвия, яйцо заплясало в воздухе прямо перед моим лицом, и я внезапно ощутил распространяемый им резкий креозотный запах.
Смерть с любопытством заглянула мне в глаза. Я прирос к полу, оторопело глядя на звонко поющий сгусток черноты, кувыркающийся в сорока
сантиметрах от моей головы, словно вражеская лимонка, на крошечный предмет, малейшее прикосновение к которому убивало все живое вернее, чем
цианистый калий. Мне показалось, что весь мир вдруг ошарашенно присел, ожидая, чем закончится это мгновение, в которое я влип, словно муха в мед,
которое все длилось и длилось без малейшей надежды на завершение.
Однако так мне лишь показалось, потому что кое-кто в абсолютно замершем мире продолжал активно действовать. Псевдоплоть обрушилась на меня всем
телом, словно элитный борец сумо, и мощным толчком бугристой головы сбила с ног. Мое счастье, что предварительно она не рубанула наотмашь длинной
передней конечностью с острыми зазубринами и не ткнула острым копытом, видимо, побоявшись при замахе зацепить вертевшееся на высоте полутора метров
чертово яйцо. Мы вместе с мутантом ввалились в одно из стойл напротив входа и рухнули на грязный пол, обхватив друг друга, словно пылкие любовники.
Выбитая из моей ладони рукоять штык-ножа весело поскакала в угол, лишив меня последней возможности безопасно прикоснуться к чертовому яйцу.
Категорически неплохо день начинается, как говорит в подобных случаях один страус.
Вжатый громоздким воняющим телом мутанта в перепревшую солому, я не мог пошевелить даже рукой. |