— Святая невинность! Зачем эта ложь? Чего ты добиваешься? Говори!

Долли едва удержалась, чтобы не выскочить из-за стола. Сердце пустилось вскачь, но она не собиралась отказываться от своей цели. Она должна преодолеть страх.

— Только правды, — глядя прямо в его сверкающие глаза, спокойно заявила она.

Он шумно выдохнул и сел, разглядывая ее с ледяным презрением.

— Ах вот как? Что ж, тогда выкладывай…

Холодная волна горечи обдала ее, легкой дрожью пробежав по спине. Она заставила себя продолжить. Назад пути не было.

— Прошу прощения, что ввела вас в заблуждение, месье, — начала она с предельной искренностью. — Поверьте, это вышло неумышленно. Из всего того, что случилось со мной, стоило мне переступить порог этого отеля, я лишь поняла, что меня принимают за какую-то другую женщину. И я согласилась поужинать с вами потому, что мне необходимо разобраться во всем этом.

Он криво усмехнулся, его лицо по-прежнему выражало крайнее недоверие.

Она не отводила от него глаз, упрямо моля о понимании.

— Вы были настроены очень враждебно, не хотели меня слушать. Персонал отеля тоже избегал ответов на вопросы.

Она пожала плечами и, подняв руки, провела по расшитому бисером платью, словно стараясь продемонстрировать, в каком странном положении оказалась.

— Это платье, туфли сидят так, словно они сделаны специально для меня. Как будто я влезла в кожу другого человека. Я хотела узнать, за кого меня принимают? — Она замолчала, потом быстро спросила: — Вы бы… как поступили бы вы, если бы оказались на моем месте?

Последовала долгая напряженная пауза. Долли чувствовала, что ее объяснение подвергается тщательному анализу; он припоминал предложение за предложением и сравнивал их с предыдущим разговором. Когда он наконец заговорил, его голос был все еще полон подозрительности.

— Но почему ты защищала женщину, которую не знаешь?

— Вы заставили меня поверить, что это моя сестра. Что мы близнецы… Я чувствовала связь с ней… во мне заговорила родная кровь… Я ничего не знала про детей. Откуда я могла знать? А вас я видела с другой женщиной и…

И вдруг ее словно пронзило током, до того острым было то сокровенное чувство близости с ним, которое неожиданно охватило ее… Что это? Волна страсти, ревности… Может, в ней эхом отозвались те чувства, которые Клод испытывала к нему? Может, дала о себе знать та тоненькая ниточка, которая связывала ее с сестрой? Так или иначе, но это чувство было таким явственным, таким неожиданным и мощным, что казалось совершенно нереальным в обычных обстоятельствах.

— И что? — хрипло переспросил он.

Долли покачала головой, стараясь освободиться от этого разрушительного ощущения и невольно ища в его глазах отголосок того, что она только что испытала… Что-то промелькнуло в их бездонной глубине, и ее пульс участился.

— Мне показалось, что я знаю вас, — сказала она тихо. — Хотя я уверена, что мы никогда не встречались, я почувствовала…

— А я был уверен, что ты Клод… — задумчиво произнес он, опуская густые ресницы.

— Понятно, — вздохнула она и выпрямилась, пытаясь разобраться в путанице эмоций.

Глупо отрицать, что этот мужчина определенным образом действует на нее. Но ни о каких интимных отношениях с ним она и думать не может. Или не должна… Это табу.

Официант подошел забрать тарелки, и их бокалы снова наполнились шампанским. Долли так теснило грудь, что, когда официант отошел, она потянулась за своим бокалом, надеясь с помощью шампанского чуть-чуть расслабиться и развязать тугой узел натянутых нервов.