Глядя на личико спящей дочери, Фрея вновь улыбнулась своим мыслям.

– Герда, – прошептала она, чувствуя, как ее сознание погружается в сон.

На широкой тумбочке около кровати то и дело возникал очередной конверт с поздравительным письмом, присланный по портальной почте, но женщина, утомленная родами, уже крепко спала.

В это время за окном все выше и выше от земли стелился густой молочно белый и непроглядный туман, постепенно заслонивший собой и ветви клена, росшего рядом, и яркий свет полного, холодного лика луны. Облака этого тумана не были похожи на те, что возникают после дождя, поутру или ночью в горах. Туман, клубами паривший за окном, казался живым аморфным существом, находящимся в беспрерывном движении. Он будто пытался проникнуть в комнату через наглухо закрытое окно. Тихонько щелкнул массивный бронзовый шпингалет под воздействием неведомой силы, для которой он не стал преградой. Плотная молочная пелена, водопадом стекая с подоконника, проникла в комнату, устремившись к детской колыбели и окружая ее со всех сторон. «Новое имя я я, новая жи и и изнь, новая судьба а а, – шептало туманное нечто, плотным коконом окутав колыбель. – С новым воплощ щ щением, милая. Живи, дитя я я, он найдет тебя сам».

Глава 1. Наваждение

Двадцать лет спустя

Герда

Ночная темнота опускалась на город, обнимая дома и заполняя все пространство от неба до земли. Улицы, согретые за день скупым осенним солнцем, постепенно остывали, и вскоре воздух стал прохладным. Автоматически зажглись магические уличные фонари и лампы, разгоняя темноту, спрятавшуюся по углам на ярко освещенных центральных улицах.

Я быстро шла через оживленную городскую площадь, огибая многочисленных прохожих, вышедших в это время на вечерний променад. Жаль, что нельзя было накинуть на себя заклинание отвода глаз, – из соображений общественной безопасности на улицах города оно блокировалось. Отовсюду слышался гул голосов, обрывки разговоров, весёлый смех. Залихватская музыка доносилась из открытой двери модного молодёжного трактира «Сытый кабан», около которого толпился народ, жаждущий танцев и веселья. Это заведение, открывшись в прошлом году в канун Имболка, быстро стало любимым местом среди адептов нашей Академии. Увидев в толпе парочку знакомых лиц, я поспешила накинуть капюшон пальто мантии и перешла на другую сторону улицы. Слава Богам, меня не заметили. Последнее, чего мне сейчас хотелось, так это видеться с кем то. Кажется, сейчас у меня на лбу крупными буквами написано, что я далеко не в порядке, но у меня нет желания объяснять приятелям причину своего состояния. А улыбаться через силу тем более.

Проходя мимо лавки сувениров, не смогла удержаться от маленькой радости и купила для себя ручной фонарь тыкву с вырезанными на нем затейливыми узорами. Источником света в ней служила свеча, зажженная магическим огнем. Ручные фонари на Эсфире сотни лет не теряют своей популярности, превратившись из предмета необходимости в модный аксессуар. Обычно они похожи на кованые или деревянные домики или клетки с источником света внутри. А когда приходило время Самайна – недельного праздника сбора урожая, то ручные фонари делали из тыкв, вырезая на них порой самые невероятные картины или простые рожицы. Я с детства обожала Самайн, накануне которого родилась, и все, что с ним связано, а фонари из тыквы – наша с мамой любовь.

Стрелки наручных часов показывали десять вечера. Как раз самый разгар веселья на свадьбе, с которой я по тихому улизнула. Хотя по тихому – весьма относительно. Кажется, когда я выбегала из таверны, позади меня что то разбилось с оглушительным грохотом. Честное слово, это получилось у меня не специально! В тот момент совсем не думала о том, что моя сила под воздействием обуревавших меня негативных эмоций может выйти из под контроля и что нибудь разбабахать. Магистр Ксенард, тренировавший меня и моих подруг, был бы недоволен сейчас.