Марк усмехнулся.

– Стало быть, преступники убили двух человек ради двух бесполезных бумаг. Одна бесполезней другой: документ на крохотное владение и пробная страница из книги новостей. Все упирается в один-единственный вопрос: зачем могут понадобиться эти две бумаги?

– Я не знаю, чиф, – покачал головой Итан. – П… простите, уже не раз об этом думал, но не смог понять.

– Что вообще можно сделать с бумагой? Если широко мыслить, без рамок.

Итан с недоумением воззрился на Марка:

– В каком смысле?

– Ну, например, можно продать кому-то, кто не умеет читать, – предположил Марк. – Сказать, что это – бумага на рыцарский титул. Найти неграмотного болвана с деньгами – и дело в шляпе.

– Н… ну, вряд ли…

– Показывать друзьям и хвалиться: у меня, мол, документ на владение леном, – продолжил Марк. – Правда, на чужое имя, но все равно ведь солидно, правда?

– Чиф, вы шутите!..

– Я строю версии. На грамоте есть имперский герб – опрятный такой, красненький… Если в избе стены голые, можно повесить посередине – сразу как-то живее станет.

– М… можно скомкать и поджечь – печку растопить, – вставил Итан.

– Сложить вчетверо, всунуть под ножку стола, чтобы не шатался, – добавил Марк.

– С оборота бумага чистая – можно цветочек нарисовать…

– Поплевать на чернила и потереть – пальцы посинеют. Тоже весело.

– «Г… голос Короны» не подойдет – там чернила не смываются. Только грамота из архива сгодится…

Марк хохотнул и на время умолк. Сложно было придумать еще более дурацкое применение документу…

Вдруг улыбка слетела с его губ.

– Стоп, Итан. Повтори-ка, что ты сказал?..

* * *

Дворцовый праздник – прекрасное событие, полное светлых чувств.

Сперва люди тратят состояния на шелка и жемчуга ради удовольствия глядеть с презрением на тех, кто потратил чуть меньше. Затем собираются в какой-нибудь зале и выстраиваются согласно иерархии. Иерархия – отличная штука, она сближает людей: тех, кто рядом с императором, роднит чувство превосходства, а тех, кто вдали, – зависть. Потом гостям позволяется разбиться на группки, чтобы обменяться слухами и сплетнями, отыскивая мишени для злословия. Насмешка над ближним весьма способствует дружбе между теми, кто смеется…

Сегодня дело происходит в саду Лилий, на большой поляне у пруда. Сюда вынесли машинерию: латунное чудовище громоздится на помосте, сверкая цилиндрами, щупальца проводов тянутся к зданию имперской почты. Стоит безлунная ночь, поляна освещена искровыми огнями. Лампы сияют так, что больно смотреть на них. Торжество науки над теменью… Что ж, это и вправду впечатляет. В избе, где вырос Марк, имелись два источника света: угли в печке и свеча. Топку закрывали заслонкой, свечу зажигали только по праздникам. Марк без труда мог бы сосчитать все светлые вечера, какие выпали на годы детства… Горячее вино из искровых самоваров – и вовсе нечто сказочное. Традиция пришла с Севера и мигом охватила всю столицу. Во многих знатных домах появились самовары, причем не в кухнях, а прямо в гостиных.