— Вам легче с ним общаться, — сказал я. — Спросите сами. Если вы не спрашивали раньше. А если спрашивали, то зачем нужна эта комедия?

— Я спрашивала, конечно, но это было вчера, а положение светил меняется, как вы понимаете, и в оценки, к тому же, вторглись две кометы, выпавшие из местного облака Оорта. Ну, хорошо…

Она, конечно, говорила на языке Фарамона куда хуже, чем астролог-пророк, речь Ландовской напоминала фальшивое пение провинциального сопрано, но карлик понял и пропел в ответ песню сирены.

— Когда вы родились, Каммерер? — спросила Ландовска. — Точное время и место.

— Двенадцатое сентября тридцать седьмого года, — чувствуя себя полным идиотом, сообщил я. — В городе Симеизе, Крым, Российский департамент Восточно-Европейского округа. На Земле, как вы понимаете.

Все эти сведения были перепеты Фарамону, который, по-моему, понял меня и без посредничества Ландовской. Астролог-пророк пожевал губами, поглядел мне в глаза, разве что пассов не произвел и не вызвал из воздуха духа какого-нибудь местного святого.

— Грапетти, — сказал он. — Живой. Но вы не сможете. Найти. Пока сам. Вам рекомендую. На Землю. Вернуться. Там будете знать. Здесь нет. Безопасно. Там.

— А здесь, значит, опасно? — хмуро сказал я. Если эта троица собиралась таким образом выжить меня из города, то акция их была задумана и осуществлена весьма неумело. На что они, собственно, рассчитывали?

— Почему опасно? — удивился Фарамон. — Безопасно. Там.

— Я спрашиваю — здесь? — пришлось и мне перейти на телеграфный стиль.

— Здесь. Безопасно. Для вас. На Земле. Для Грапетти. И всех.

Ему надоело подыскивать отдельные слова, и он опять запел, а Татьяна придвинулась ко мне и прошептала на ухо:

— Пожалуйста, Максим, если вы действительно хотите что-то узнать, не смотрите на него, как на привидение. Фарамон пророк, может быть, единственный в этой части Вселенной, вы понимаете, а пророкам нужно или верить, или…

— Или побивать камнями и распинать на кресте, — закончил я.

— Вот поэтому я и не могу вам объяснить… — Татьяна отодвинулась. — Вы не слышите, не понимаете, вы… чужой.

Теряем время, — подумал я. Глупо теряем время. И почему это я решил, что общение с Ландовской приблизит меня к решению проблемы? Она такой же шарлатан, как все прочие представители ее древнейшей професии. На Земле этот лежалый товар перестали покупать еще в прошлом веке — после странного бума века двадцатого земная астрология умерла постепенно и почила незаметно. На Альцине другой век, другие нравы, но при чем здесь я?

— Спасибо за угощение, — сказал я, вставая. — Было очень мило. Передайте уважаемому Фарамону, что я весьма благодарен за сообщенные им сведения.

Татьяна смотрела на меня растерянным взглядом, Ландовска — удивленным, а сам гадатель оставался спокоен, и во взгляде его мне почудилась насмешка. Естественно, это была игра воображения — что я мог понять во взгляде существа, с которым встречался в первый и, надо полагать, в последний раз?

Я обернулся на пороге.

— Таня, — сказал я, — мне непонятна роль госпожи Ландовской, но вы-то знаете о своем муже гораздо больше, чем сказали. Я буду признателен, если вы захотите этими сведениями поделиться. В конце концов, не думаю, чтобы безопасность Лучано была вам менее дорога, чем мне.

И вышел. Никто не бежал мне вслед. Никто даже не пошевелился.

В гостинцу я отправился по нуль-т, обнаружив кабинку в десяти метрах от дома Ландовской.