2. На крючке

– Ну прости ты меня, – произнёс Саймон уже в сотый, кажется, раз, расхаживая вперёд назад по кабинету Малкольма. – Я не специально. Ты же знаешь, что я не специально!

Свет в комнате был приглушён. Нолан, лежащий на кожаном диване, застонал, когда Малкольм прижал к его виску ледяной компресс.

– Это я должен был победить. Ты сжульничал.

– Как!.. – поперхнулся Саймон, но Малкольм вскинул свободную руку, приказывая ему замолчать.

– У вас одинаковые способности, – низким, раскатистым голосом произнёс он. – Думай что хочешь, но Саймон свою победу заслужил.

– Хочу реванш! – резко сказал Нолан, но тут же поморщился от боли. Лиловый синяк, виднеющийся из под компресса, выглядел весьма неприятно, но Саймон начинал подозревать, что честь брата была задета куда сильнее. – Я не сдавался, так что твоя победа не считается.

– Ты секунд пятнадцать пролежал в отключке, – возразил Саймон, останавливаясь у стола из красного дерева. – Хочешь сказать, это так ты не сда…

– Хватит. – Малкольм хмуро оглядел их обоих. – Нолан, твой реванш подождёт до сентября. И – да, Саймон, – добавил он, – в следующем году ты будешь тренироваться в яме вместе с остальными. Я пошёл тебе навстречу, о чём не жалею, потому что тебе нужно было прийти в себя, но больше увиливать не получится. Твоя мама со мной согласна, так что предупреждаю. Если в следующем году откажешься драться – придётся тебя исключить, как любого другого студента.

Саймон в ужасе уставился на дядю.

– Но…

– Сходи пообедай, – твёрдо сказал тот. – Если хочешь, обсудим это вечером. Но решение своё я принял.

Саймон хотел бы возразить, но слова застряли в горле. Да и какая разница – Малкольм явно не собирался выслушивать его, и Саймон понимал, что если всё таки сможет что нибудь из себя выдавить, то уподобится Нолану, ноющему, когда что то шло не так, как он хотел. Поэтому он выскочил из кабинета без единого слова, оставляя Малкольма с Ноланом наедине.

ПРИЮТ располагался глубоко под территорией зоопарка Центрального парка, и его тёплые уютные каменные коридоры были Саймону близко знакомы. Он проучился здесь уже два года, и второй курс прошёл абсолютно спокойно и предсказуемо – скучно, как постоянно повторял Нолан, – и именно этого Саймон хотел после кошмара, в который превратился первый учебный год. Но несмотря на все поблажки, несмотря на то, что с битвы против Ориона миновал уже почти год, Саймон до сих пор не стал прежним. И он начинал волноваться, что никогда уже и не станет.

Стоило ему появиться в столовой, как разговоры утихли и все повернулись к нему. К лицу прилила краска. Пора было уже привыкнуть к постоянному вниманию – с самого начала второго курса студенты шептались, когда он проходил мимо, а некоторые даже набирались смелости спросить про победу над Орионом и уничтоженного Хищника. Но каждый раз Саймон лишь мямлил что то и сбегал, извинившись. Он не хотел говорить о битве. Она и так постоянно приходила во снах. Постепенно к нему перестали подходить с вопросами, но провожать взглядами продолжали до сих пор. Бόльшую часть времени – уж точно.

– Явился, неужели, – прорезал тишину резкий голос, и миниатюрная девочка с тёмными волосами, заплетёнными в косу, схватила его за локоть и потащила вперёд. – Буфет сейчас закроется, так что я взяла тебе обед.

– Спасибо, Уинтер, – сказал он, покорно следуя за ней к столику. – Но я не…

– Если скажешь, что не хочешь есть, попрошу Ариану тебя держать и накормлю с ложечки, – пригрозила Уинтер. – Ты вчера вечером ничего не съел и от завтрака отказался. Серьёзно, удивительно, как ты посреди ямы не отключился.