– Знаешь, я тебя понимаю. Мне самой этот дом ужасно нравится. Я бы его даже у тебя купила. Но может, стоило послушать мужа и не ввязываться в эту сделку?

– Это еще почему? – тут же взвилась Аська.

– Потому что у меня крем пропал, и я еще ни одной ночи не смогла выспаться по-человечески! – сердито ответила Юля. – Ладно. Собирайся. Звони своему агенту и договаривайся о встрече. Заодно заедем в магазин, купим мне крем и расческу. Буду их на ночь к тебе в сейф запирать.

Следствие ведут хомячки

Эта идея посетила подруг во время вчерашнего загула в Синтре и была тут же ими осуществлена.

И вот, выехав из ворот виллы, они обе как по команде повернули головы направо, там, через дорогу и чуть в стороне, возвышался дом гадкой соперницы, а вернее дворец. Аськина вилла смотрелась рядом с этими хоромами как крестьянская изба.

Блондинка сидела на балюстраде террасы, покачивая длинной загорелой ногой, и некий статный, загорелый молодой человек страстно целовал ей руку. Желтый «Ferrari» они даже не заметили. «Альфонс! Содержанка!» – дружно оценили компанию подруги и, включив передачу, направились в Синтру.

Ана Леонора Мендоса Ферейра ждала их в своем офисе на одной из тихих боковых улочек недалеко от отеля «Тиволи Синтра». Офис располагался на первом этаже старого пятиэтажного дома, выкрашенного в романтический розовый цвет.

Говорить пришлось по-французски, а значит, говорила в основном Аська, которая учила язык еще в школе и с тех пор его неустанно совершенствовала. Юле досталась роль слушателя, поскольку ее французский был еще не настолько хорош, чтобы вести на нем беседы в приличном обществе.

– Я вам уже рассказывала о последнем владельце дома. После ареста он был депортирован в Соединенные Штаты, его имущество арестовано, а затем по решению суда передано в собственность государства. В Португалии он появлялся нечасто. За тот короткий отрезок времени, что он владел домом, он провел в нем не более двух месяцев. Приобретение недвижимости в Синтре было просто выгодным вложением. До этого домом владела состоятельная семья из Лиссабона. Но и они нечасто его посещали. Еще раньше им владел какой-то француз, я узнала для вас его имя. Он владел домом около пятнадцати лет, а еще раньше дом принадлежал одной известной французской кинозвезде. Собственно, она была его первой владелицей и долго жила здесь, практически до самой смерти. Она была одинока, прямых наследников у нее не имелось, завещания она не оставила, и после ее смерти вопрос с наследниками долго оставался открытым, и дом стоял пустой.

– А как звали звезду? – полюбопытствовала Юля.

– Мадлен Родриг. Но вряд ли ее имя что-то вам скажет, она начинала сниматься еще в немом кино.

– Действительно.

– Кажется, этот дом построил для нее один из ее преданных поклонников и подарил при расставании. Она постоянно жила в нем и покинула его лишь после смерти.

– Как романтично, – вздохнула для приличия Аська, гораздо больше озабоченная пропажей зубных щеток, кремов и поворотами статуй. – Скажите, а мы были единственными желающими приобрести этот дом?

– Простите, мне не совсем понятна цель этого разговора, – строго кашлянула Ана Леонора. – Возможно, если вы мне прямо объясните суть вашей проблемы, я смогу лучше вам помочь. Вы хотите перепродать дом?

– Нет. Об этом речь пока не идет. Просто мне хотелось знать, так, женский каприз, сделка ведь все равно уже состоялась, были ли еще претенденты на его покупку.

Ана Леонора несколько разочарованно приподняла густые черные брови и ответила, потеряв всякий интерес к своим гостям:

– Да, желающие были.