– О, вы мне льстите, учитель Йемон, – проговорил он, вновь замахав веером, и на его щеках расцвел легкий румянец. – Я не достоин таких похвал. Однако благодаря вашим урокам и наставлениям, уверен, опасность обойдет меня стороной. Тацуми-кун получил самое достойное воспитание, в этом я не сомневаюсь. И если мальчик все же утратит над собой власть, госпожа Ханшу точно не станет возлагать вину за гибель ее самого близкого советника на вас. Она, вне всяких сомнений, самая добрая и великодушная правительница на свете и наказывает людей только за самые злостные проступки и неудачи.

Несмотря на обилие краски на лице, я все равно заметил, как побелел Йемон.

– Да. Что ж. – Он попятился, было видно, что ему хочется как можно скорее убраться отсюда. – В таком случае мы, пожалуй, пойдем. Хорошего вечера, Масао-сан.

– И вам, Йемон-сан.

Волшебники повернулись и зашагали по коридору прочь от нас; добродушная улыбка Масао сменилась жестокой ухмылкой. Он с щелчком закрыл веер.

– Займитесь своей магией и продолжайте манипулировать ками, Йемон-сан, – понизив голос, проговорил он. – Но не пытайтесь играть в дворцовые игры с настоящим мастером этого дела.

Он спрятал веер в пояс оби, посмотрел на меня, и злобное выражение исчезло с его лица, словно его и не было.

– Тацуми-кун! – радостно воскликнул он. – Прости, что заставил тебя ждать. Может, пройдемся?

Мы направились дальше по коридору, но не в ту сторону, куда ушли Йемон и другие мадзуцуши, а в противоположную. Я был рад избавиться от них, но отчего-то присутствие Каге Масао угнетало меня не меньше; казалось, под складками его одежд таятся живые гадюки.

– Насколько я понял, когда ты добрался до храма Тихих Ветров, он был практически разрушен, – заметил Масао через минуту-другую после начала нашей прогулки.

– Да, учитель Масао, – отозвался я. – Аманодзяку перебили монахов, но свитка там не было. Поговаривали, что среди нападавших был óни, сам я его не видел.

– Демоны, – задумчиво протянул Масао зловещим тоном. – Стало быть, прав был Дзёмэй. Какой-то смертный призывает их из Дзигоку, а значит, они, вероятно, тоже охотятся за свитком. Госпожу Ханшу это не обрадует. – Он вздохнул и покосился на меня. – А та девчонка, с которой ты связался и из-за которой у Йемона едва не случился удар, – кто она такая?

– Единственная, кто выжил после нападения на храм. По ее словам, ее учитель сказал ей, куда отправил свиток, но не объяснил, как добраться до этого места. Вот почему она пришла в столицу – здесь живет человек, который знает, где находится этот тайный храм. Я обещал сопроводить ее до нужного места, как только она получит необходимые сведения.

– Ясно, – проговорил Масао. По его тону было сложно понять, что он думает. – Ты доверяешь этой девчонке?

– Я… – Я задумчиво умолк. «Никому не доверяй» – таким было главное правило учителя Итиро. «Не верь своим чувствам, – часто повторял он мне. – Люди манипулируют другими. Ёкаи обманывают. У всех есть тайные мотивы, и как только ты утратишь бдительность, тебе перережут горло».

Разумеется, я прислушался к этому совету. Все, кого я встречал на пути, жаждали убить меня, нанести мне вред, использовать в собственных целях. Поэтому совет учителя спас мне жизнь и когда на речном берегу на меня набросилось плачущее дитя с обнаженными клыками, и когда в переулке испуганная женщина пыталась задушить меня волосами.