Чу прижал уши к голове и зарычал на ронина, обнажив острые белые зубки.

Рэйка вздохнула.

– Это обличье позволяет ему сопровождать меня в городе, – сообщила мико ронину. – По правде сказать, в этом теле его почти никто не замечает. Он способен прошмыгнуть в ворота императорского дворца, не привлекая внимания. Один из множества его талантов заключается в том, что люди попросту не замечают его! – Зловещая улыбка коснулась ее губ, и девушка посмотрела на ронина. – Вообще, Чу не злопамятный, но на твоем месте я бы дважды подумала, прежде чем его обижать. Его истинное обличье… впечатляет куда сильнее.

Окамэ скептически поднял бровь, но ничего не сказал. Чу грациозно поднялся на лапы и направился вперед, словно вожак, и мы последовали за ним через двор и вниз по лестнице. Когда мы выходили в ворота тории, я заметила, что теперь пустуют уже оба каменных пьедестала.

– О, Юмеко-сан, пока не забыл! – воскликнул Дайсукэ, когда мы шли по улицам района Ветров, и повернулся ко мне, широко улыбаясь. – Я рассказал о вас одному моему дяде, и его очень заинтересовала новость о том, что оммёдзи придет на сегодняшний праздник.

– Правда? Как здорово. Ваш дядя, судя по всему, очень добрый человек.

– Да, и он будет ужасно рад встретиться с вами. Видите ли, несколько месяцев назад во дворце разгорелся жуткий скандал вокруг последнего из императорских оммёдзи – поползли слухи о его предательстве, о кровавой магии, о покушении на императора. Паника поднялась страшная. В конце концов оммёдзи и его помощников казнили, но должность придворного прорицателя так пока никто и не занял. Дядя считает, что император будет очень рад, если оммёдзи предскажет ему будущее. – Ослепительная улыбка Дайсукэ стала еще шире, а я, вдруг сообразив, к чему он клонит, с трудом подавила желание испуганно прижать к голове уши. – Если сегодня все получится, Юмеко-сан, вы вполне можете удостоиться аудиенции у самого императора Ивагото.

Как бы я ни переживала, я не могла не восхититься роскошью императорского дворца. Золотая фигурка, украшавшая крышу, поблескивала в последних солнечных лучах и сама походила на маленькое солнце. Когда мы подошли ближе, я увидела позолоченные статуи по углам крыши: золотые рыбки, драконы, фениксы сияли на фоне закатного неба и с высоты смотрели на нас, простых смертных.

Когда мы подошли к высоким воротам, я увидела на входе двух самураев в доспехах и с копьями яри наготове. Я боялась, что они перекроют нам копьями путь, но самураи даже не шелохнулись. Хотя тот, что выглядел постарше, повернул голову, когда к нему подошел Дайсукэ, и губы под густыми усами тронула улыбка.

– О, Дайсукэ-сама! – хрипловато и едва ли не ласково воскликнул он. – Когда это вы вернулись? Как прошло ваше путешествие в Сагимуру?

– Замечательно, Фудзио-сан, – ответил Дайсукэ. – Я очень рад, что у меня нашлось время на такое путешествие. Оно… пролило свет на многие вещи.

У него за спиной послышался смешок Окамэ.

– Да уж, пожалуй, – пробормотал он, и Рэйка тут же стукнула его по руке. Внимание стража переключилось на нее и троих спутниц-мико.

– А! Это, должно быть, артисты, которые будут выступать на празднике. Давно у нас никто не танцевал кагуру. – Его взгляд упал на меня, он внимательно оглядел мой наряд, высокую остроугольную шапочку, и его брови поползли на лоб. – Это что… оммёдзи? А, Дайсукэ-сама? Удача явно вам благоволит! Его Величество будет в восторге!

Дайсукэ улыбнулся, и мы вошли в ворота императорского дворца, и мое сердце, которое заметно успокоилось с тех пор, как мы покинули святилище, снова бешено заколотилось.