Юмеко не сводила с меня глаз, полных беспокойства. Я не заслуживал такой заботы, но не стал ей об этом говорить. Я сказал только: «Поступай, как знаешь» – и направился к воротам и замку.

Когда мы вошли в высокие деревянные ворота и оказались во дворе, кровавой ведьмы там не было. Повсюду валялась щебенка, двор был усыпан осколками валунов, перевернутыми бочками, останками переломанных телег. Среди камней я заметил фрагменты доспехов, а блеск белоснежных костей подтвердил мои догадки о том, что случилось с самураем, который зашел сюда до нас. Из земли торчали поломанные копья, а из столбов и стропил – стрелы, на земле, слабо поблескивая в лунном свете, валялись проржавевшие от времени катаны.

– Здесь, судя по всему, была битва, – предположил аристократ.

– Или резня, – поправил его ронин и ткнул луком в верхнюю часть доспехов. Грудная клетка отделилась от тела и выпала из стали. Ронин поморщился. – Надеюсь, я страшно, страшно ошибаюсь, но этого беднягу, судя по всему, распилили пополам!

Хакаимоно, в котором кровожадное воодушевление пробудилось, едва мы пересекли ворота, неожиданно затих. По спине побежали мурашки – я застыл на месте и оглядел двор.

«Наверх, – шепнул мне чей-то голос. – Посмотри наверх».

Я поднял взгляд на остроугольную крышу замка, черневшую на фоне луны.

На крыше в лунном свете темнела чья-то огромная тень с широкими плечами и черными закрученными рогами. Даже издалека я отчетливо видел его глаза, горящие во мраке как угольки, и черную гриву, спадавшую на спину. Он поигрывал огромной, обитой железом дубиной тэцубо, и когда наши взгляды встретились, он медленно мне улыбнулся. А потом присел, оттолкнулся от крыши и взмыл в воздух.

- Óни! – вскричал я и выхватил меч. Огромное создание приземлилось с громким гулом, сотрясшим землю и раскрошившим камни. В воздух поднялось облако пыли и щебня, и все отскочили назад, когда óни выпрямился – теперь он был футов на пятнадцать выше нас – и с улыбкой оглядел нас.

– Убийца демонов Каге, – прорычал демон, не сводя с меня горящих алых глаз. – Тебя-то я и поджидаю.

Вокруг нас началось мельтешение, и десятки демонов поменьше внезапно возникли на стенах, выскользнув из мрака. Аманодзяку рычали и хихикали, размахивая оружием, в темноте их глаза напоминали алых светлячков. На некоторых поблескивали фрагменты самурайских доспехов (шлем, наплечник – чересчур крупные для их небольшого роста), а некоторые начищали вакидзаси  павших, кощунственно изображая отдание посмертных почестей.

Пес служительницы святилища громко залаял и, перепрыгивая расколотые валуны, ринулся вперед, к демону в центре двора.

– Чу! – крикнула мико, когда демон по обыкновению замахнулся тэцубо, метя в бегущее животное. Дубинка громко ударилась о землю, расколов под собой камни и оставив глубокий след, но чудесным образом не попала в собаку, которая, лавируя между булыжниками, добежала до ступенек, ведущих в замок, и исчезла за распахнутыми дверями.

– Чу, стой! – Служительница поспешила было за ним, но тут же замерла, вспомнив, что путь ей преграждает огромный демон. Óни фыркнул и снова замахнулся своей дубиной.

– Жалкое создание. Такое мне на зубок. Но я не за собакой пришел. – Он вновь посмотрел на меня своими горящими глазами, и в моих жилах вдруг вспыхнула ярость. – Иди сюда, убийца демонов, – прорычал óни. – Это твоей крови я жажду, это твои кишки я мечтаю размазать по земле. Бейся со мной один на один или вместе с этими ничтожными людишками – мне плевать. Я вас всех в порошок сотру, а кости разбросаю по земле – пусть аманодзяку лакомятся.