Спиной чувствуя на себе взгляд Кобба, репортер направился к двери, но на самом пороге промышленник вдруг окликнул его.

Джонс обернулся.

— И еще одно, — предупредил Кобб, — Если ты… в своей статейке… хоть раз… упомянешь… мое имя… я лично приду в редакцию и собственными руками сверну тебе шею.

— Да вы просто злодей, — сказал Феликс и вышел, хлопнув дверью.

Задумчиво глядя в одну точку, Кобб постучал кончиком карандаша по губе.

— Надо было прямо сейчас его по стенке размазать, — пробурчал он.

В распахнутое окно врывался гул Нью-Йорка: разговоры банковских кассиров, выкрики чистильщиков обуви, голоса официанток из кафе, идущих домой.

Поднявшись из-за стола, Кобб подошел к скрытому в стене сейфу, набрал код и открыл дверцу. Извлек из маленького ящичка лист бумаги и положил его на стол. Затем пробежался пальцем по левому полю страницы, остановив его на третьей строке: «6 сентября с 15:00 до 18:00». Справа были записаны коротковолновые частоты.

Сколько возни, подумал он. И к тому же это совершенно незаконно. Но только так они с Рэмзи могли сохранять в секрете длину волны.

Он включил визор, щелкнул тумблером переключателя частот, потом набрал номер и пароль. Экран мигнул, и Кобб увидел лицо Скотта Рэмзи. i

— Я так и думал, что ты меня вызовешь, — произнес Рэмзи. — Ты слышал Уокера?

Кобб кивнул.

— Особенно мне понравилась та часть его речи, где говорилось о бедных вдовах и сиротах, которые вкладывают свои денежки в ценные бумаги и которые вскоре будут просить милостыню, если доверят свои сбережения энергетике.

— Нам-то смешно. — Тон Рэмзи был абсолютно серьезным, даже нравоучительным, — Но именно этим он и достал сенаторов. Потому что, мне кажется, они как раз и есть те самые «сироты», которые вложили свои средства в акции энергетических компаний. Грязная политика. Но это еще цветочки. Вот увидишь, дальше будет хуже. Мы их напугали, Билл, а в страхе они опасны. Ходят слухи, что еще немного — и мы добьемся колоссального успеха.

— Значит, Уокер и его шайка вот-вот заявятся к нам с предложением, — предупредил Кобб, — Ты знаешь, что нужно делать.

— Это уж как пить дать. Сегодня утром один уже приходил. Правда, не думаю, что он связан с лобби. Спрашивал, нужна ли нам помощь. Я поднял его на смех. Он сказал, его зовут Форд Адамс. Слыхал что-нибудь о нем?

— Никогда. Наверняка какой-то чокнутый.

— Боюсь, как бы чего не случилось на станции, — сказал Рэмзи, — Хорошо бы тебе переговорить с Батлером. А еще лучше — повидаться, если получится. Объясни ему, что следует все время быть начеку. Он вечно занят своими разработками и не в курсе даже половины того, что происходит.

— Они не посмеют устроить что-либо на атомной станции, — проговорил Кобб.

— Ты в этом уверен? Говорю тебе, эти парни стоят на ушах. Они перепуганы. Вообразили себе, что мы выйдем на рынок со дня на день, и ополоумели. Они понимают, что, как только станция заработает на полную мощность, — им конец. Им останется только продать свои бумаги вдвое дешевле их стоимости, а то и совсем даром. Финансовые империи под угрозой, не только здесь, но и во всем мире. Люди, которые сражаются за их благополучие, не остановятся ни перед чем.

— А как насчет Министерства внутренних дел? — спросил его Кобб, — У тебя есть возможность держать их под контролем?

— Я хотел бы сказать тебе «да», но полной уверенности нет. У Салливана нет стабильного финансирования. Если он не станет играть на стороне энергетических компаний, содержание урежут вообще до нуля и Салливану придется сосать палец.