– Увы, вижу.

– И ты пойдешь искать, – продолжил Маргант при умолкнувшем короле, – где обнажить свой меч, если здесь уже одно твое присутствие остановит любую борьбу за трон?

Лоенгрин снова так долго думал, что Генрих извелся, а Эльза едва не падала в обморок, наконец Лоенгрин произнес с болью в голосе:

– Я не могу решить сам. Я принадлежу Ордену.

Маргант тяжело вздохнул и развел руками, зато король Генрих встрепенулся и сказал живо:

– Отложим решение вопроса! Ты съездишь к своему Мастеру за разрешением. Я уверен, он все поймет и отпустит тебя. Заняв трон Брабанта, ты спасешь многие тысячи человеческих жизней! И, главное, я уверен, ты сможешь править Брабантом мудро и справедливо…

Граф Маргант взглянул на него с изумлением, но Генрих лишь дернул щекой, дескать, не мешай, я знаю, на какой крючок кого ловить, и граф смолчал.

Лоенгрин наконец поднял голову, лицо его побледнело, выдавая внутреннюю борьбу. Все затаили дыхание, даже народ, заполонивший поле поединка.

Все видели, как рыцарь Лебедя медленно повернулся к Эльзе.

– Я отлучусь, – произнес он с сомнением, – на неделю, милая Эльза.

– Я буду тебя ждать! – воскликнула она, заламывая руки, как простая дворянка. – Как я буду тебя ждать!

Он кивнул.

– Хорошо. Согласится мой Мастер или нет, я вернусь с ответом.

– Возвращайся, – прошептала она со слезами на глазах. – Если не вернешься, я… я… умру.

Лоенгрин задумался, Эльза затаила дыхание, наконец он ответил медленно:

– Скажу честно, мое сердце уже принадлежит тебе… Но я на службе… и не волен ее оставить.

Она охнула.

– Но почему, почему?

Он грустно усмехнулся.

– Наверное, потому, что мир еще не таков, каким должен быть. Мы обязаны сделать его лучше.

– Лоенгрин!.. Не покидай меня! Я умру без тебя…

Он вскинул руку, останавливая ее плач и слезы.

– Погоди. Я вернусь и попрошу позволения жениться на тебе.

Она вскрикнула счастливо, ее сияющие, как утренние звезды, глаза обшаривали его смущенное лицо.

– Правда?

– Я это сделаю, – пообещал он.

Все в молчании смотрели, как рыцарь в сверкающих доспехах вернулся к реке, лебедь молча подплыл и красиво развернулся так, что лодка оказалась у самого берега.

Лоенгрин вошел по колено в воду, все дивились, с какой ловкостью и грацией он переступил через борт, лодка почти не колыхнулась, только сильно просела под его весом. Лебедь тут же наклонился всем корпусом вперед, налегая широкой грудью на шелковую шлею, вытянул шею и мощно заработал крупными лапами с широкими красными перепонками.

Граф Маргант заметил:

– Что это не простой рыцарь, можно было заметить по тому, как он прибыл.

– Да, – согласился король и зябко передернул плечами. – Я не представляю, как он держит равновесие! Меня бы сразу кувыркнуло за борт.

– Любой бы уже барахтался, – успокоил граф. – Это же надо – в тяжелых доспехах на таком утлом челне! Любовь к риску? В любом случае – воинская выучка у него выше всех похвал.

Они провожали его долгими взглядами, король сказал раздраженно:

– Хотя бы сел! А то волна в борт или еще что…

Граф посмотрел на него с усмешкой в глазах.

– Что, Тельрамунда сбрасываем с шахматной доски?

– Если этот Лоенгрин вернется, – буркнул король, – то он и будет Тельрамундом. Мне все равно, кто на троне Брабанта! Мне нужно, чтобы в герцогстве был мир.